Анна Михайловна вздрогнула, услышав голос сына. Она ушла в свои мысли с головой и даже не слышала, как распахнулась дверь и на пороге молча стоял и смотрел на неё Николай, ожидая, почувствует ли она его своим материнским сердцем. Но не почувствовала…
— Ну, здравствуй, мать! — наконец сказал он.
Сын уже шёл размашистыми шагами чтобы обнять ее. На пол упала недочищенная картошка…наскоро вытерев руки о передник женщина бросилась к нему.
— Сыночек! Ты ли? Заждалась я, пять лет ведь дома не был…
— Я проездом, ма, — сразу предупредил Колька, — поезд с утра.
— Да что же…, — растерялась женщина не зная за что хвататься — день всего, останься подольше!
— Нет, работа не ждёт. Что я тут у вас забыл. Никого из наших уже не осталось, все ребята разлетелись кто куда, и мне нечего прозябать. Отец дома?
— Да, к куму пошёл, должен сейчас прийти…
С минуту осмотрев горницу Николай схватил сумку и достал подарок матери — тонкий пуховый платок. Подошёл и накинул ей его на плечи.
Анна Михайловна погладила его и подивилась: «Вот подарок так подарок, не забывал значит, раз привёз…»
— А это бате, рубашка тёплая, чтобы зимой не мёрз.
— Спасибо! Ты садись, сейчас на стол соберу.
— Не суетись так, мать. Я сыт, разве что…
— Да, есть, есть!
Анна Михайловна достала закуски, белая накрахмаленная скатерть легла по-праздничному на старенький, деревянный стол.
От взгляда Коли не скрылись морщинки, собравшиеся в уголках материнских глаз, она была в своё время первой красавицей, да и сейчас, прожив уже пол с лишним века не уступала еще старости — стройная, высокая, выразительные голубые глаза, высокие скулы…
— Сынок! С возвращением! — на пороге стоял отец.
— Здравствуй, батя! Я ненадолго, на день всего.
— А что так?
— Работа не ждёт, завтра поезд.
— И куда?
— На стройку, на БАМ…
Сергей Михайлович почесал затылок, гляди-ка молодец какой, без дела не сидит, все на благо родины работает, только четвёртый десяток уже не загорами, а не семьи, ни угла, да и они с женой не молодеют.
Сели за стол. Анна Михайловна все насмотреться не могла, сидела рядом, лаского поглаживая Колю по плечу, по непослушным волосам. Внимала каждому слову, а внутри все перевернулось, как узнала, что завтра они с мужем опять останутся вдвоём.
— Сынок, ты б женился, — проговорила она.
— А зачем?
— Как зачем? — сказал отец — семья будет, вторая половина, дети…все женятся, что в этом плохого?
— Не хочу я себя привязывать к одному месту, а половин этих пруд пруди.
— Нехорошо это, вон мы с матерью душа в душу всю жизнь живём, и никто другой не нужен!
Николай лишь пожал плечами, менять свои убеждения он пока не собирался. Молод ещё, не нагулялся вдоволь. Встретит он половину, коль она существует.
— Грех это все, — тихо сказала мать — человек он на то и человек, чтобы жить достойно, чтобы своей жизнью пример подавать детям.
— Полно мам, какие дети?!
— Как какие? Внуков мы с отцом ждём.
— Нет, пока не до детей, деньги надо зарабатывать, на ноги вставать.
— Смотри, сынок, жизнь пролетит и не заметишь! — сказал отец, посмотрел в свою нетронутую тарелку, щедро наполненную едой. Аппетит пропал следом за словами сына. Таким ли он его воспитывал, те ли ценности прививал? Нет…вовсе не те…
— Ну что вы видели в своих Озерцах? — спросил Николай.
Родители переглянулись. А правда что?
— Ананасы видели? А бананы?
— В бананах ли счастье? Эх, сынок…
Сергей Михайлович встал из за стола, взгляд его упал на клетчатую темно-синюю рубашку, подарок сына, махнул рукой и вышел из дома…
Часы мерно отсчитывали время. Они сидели с метелью молча.
— Вот что, мам, — порывшись в дорожной сумке Николай достал деньги, отсчитав несколько купюр оставил на комоде, под шкатулкой.
— Это вам, вдруг на что срочно понадобиться, а я наверно пойду.
— Куда? — воскликнула женщина — ты же только приехал!
— Раньше приеду, раньше к работе приступлю! Постараюсь ближе к осени ещё раз заехать, ну, не скучайте. Отец пусть не серчает на меня, взрослый я уже, волен сам выбирать, как мне жить.
Встал, обнял на прощание мать и вышел…дверь тихо скрипнула, бросилась она за сыном следом, догнала, заключила в объятия ещё раз. Слезы текли по щекам не переставая, чувствовала, что не скоро ещё увидит, да и увидит ли вообще.
— Все, не плачь, пошёл я…
Налетел ветер, растрепал ее ещё недавно красиво уложенные посеребрённые местами сединой волосы, из соседних домиков в окна выглядывали любопытствующие соседи, она опустилась устало на дорогу и заплакала, ей было все равно, кто что скажет. Улетел, сколько ещё ждать придётся до новой встречи.
— Пойдём в дом, Аня, простудишься.
Заботливые руки мужа легли на плечи, и они потихоньку зашагали к дому…видно так и коротать им старость вдвоём, ладно, что жив, здоров, звонит иногда, и на том спасибо!
