Помните, у Тургенева-Достоевского были такие безликие героини. Они всегда суетились около богатой хозяйки. Льстили, сдували пылинки, развлекали как могли. Приживалки. Они были, были в русской действительности, были кем-то вроде живой мебели.
Барыня могла разгневаться, даже треснуть кого-то из них по башке. Барин мог пнуть сапогом. Но они не обижались. Мебель не обижается. Они были ничтожества, они жили в богатом доме и боялись лишь одного: чтоб не прогнали совсем.
Забавно, но на новом историческом витке приживалки вернулись. Они снова здесь. Снова шуршат по паркету богатых домов.
Впервые я столкнулся с удивительным явлением лет 12 назад, когда делал интервью с одним известным банкиром, у него дома. Он тогда был молод, лет 37 всего. Рядом с ним суетилась тетенька, за пятьдесят. Нет, это точно была не любовница: банкир любит только юных ядреных девчат, что всем известно.
Тетенька была кем-то вроде личной помощницы. Она кружилась рядом, поправляла банкиру то галстук, то воротничок и бормотала: «Ой, ну как хорош, ну просто красавец, загляденье!» Банкир самодовольно улыбался. В какой-то момент банкиру что-то срочно понадобилось, пустяк, вроде стаканчика виски. Он сделал небрежный жест, тетенька принесла.
Но это оказался не тот виски, что хотел банкир. Он рассердился, не сильно, а так, слегка – но в глазах тетки я прочитал дикий ужас. Будто перед нею разверзлась геенна и спасения нет. Она почти бегом ломанулась за новым стаканчиком, причитая: «Да, я мигом, я мигом!»
Выглядело это комично и мерзко одновременно.
Нет, это не прислуга. Эти хлопотуньи могут называться личными ассистентами или стилистами, или даже пиар-менеджерами – неважно. На самом деле они – классические приживалки, как у Тургенева и Достоевского.
Они счастливы обретаться в богатом доме и получать свои мелкие ништяки. Только в отличие от убогих тургеневских приживалок – у них зачастую хорошее образование и два-три языка.
Прогресс все-таки.
Они всегда под рукой, они всегда бормочут, они всегда беззастенчиво льстят. Исполнят любую прихоть, с благоговением примут кофточку б/у от хозяйки.
Недавно был в одном таком доме.
Вокруг брильянтовой хозяйки Изольды Муратовны вились две дамочки, очень интеллигентного вида, в хороших костюмчиках. Одна даже искусствовед с дипломом, как я узнал. Но что же они несли, лапушки. «Изольда Муратовна – очень скромный человек! Изольда Муратовна – человек изысканного вкуса!»
И ведь Изольда Муратовна была тут же, раскинулась на канапе. Она слушала с величавой полуулыбкой, она давно привыкла к этому жалкому лопотанью в свой адрес.
Изольда Муратовна чуть вела бровью – приживалки несли ей вазу с фруктами. Изольда Муратовна поводила плечами – приживалки набрасывали на них шаль с золотым шитьем. Изольда Муратовна хмурилась – приживалки бледнели и спрашивали, что еще надо. А я просто наслаждался этим идиотским и бездарным театром.
Если бы Изольда Муратовна дала бы им целовать свою руку в перстнях – они бы прильнули, отталкивая друг друга. Они готовы на все ради счастья быть у ног своей ненаглядной барыни.
Они бросили к этим ногам все – образование, карьеру и свое самолюбие. На самом деле, тупые приживалки Тургенева все же честнее, у них не было в жизни иного выбора, кроме нищеты и прозябания. А эти? Искусствоведы, блин, позорные.
И таких нео-приживалок – толпы по нашим богатым домам. Суетятся, прислуживают, заглядывают в глаза. Тоска.
…Уже когда одна из приживалок вела меня к дверям, сказала на прощание: «Вы знаете, Изольда Муратовна – чудесный человек, счастье быть рядом с нею!». Сказала громко, отчетливо. Чтобы хозяйка точно услышала в дальней комнате.
Конечно, Изольда Муратовна услышала. И наверно даже подарила той шаль – за верность, угодливость, за бесстыжую лесть.
