— Вы зачем собаке улыбаетесь? — с неподдельным ужасом в глазах спрашивает средних лет дядечка, чуть седовласый, в тщательно отутюженных штанах. У него с носа сползают очки, а из под кожаной курточки неаккуратно торчит край помятой рубашки. «Профессор кислых щей» — фоном проносится в моей голове.
— В смысле? — говорю.
— Нельзя, нельзя, — с придыханием шепчет дядечка. — Вы не знали?
— Нет, — говорю. — не знала.
***
Мы на улице, занимаемся. Мы — это я, Натаха и ее собака. Натаха вообще-то Олькина клиентка, но та попросила меня пару занятий провести, уехать надо. Отрабатываем выдержки. Место малолюдное, хотя редкие прохожие появляются, что нам даже на руку.
Натаха глядит прямо в морду шелковистой колли и широко улыбается, наглаживая холку. Дяденька траурно закатывает глаза и решает идти до конца.
— Собаки в природе скалятся перед нападением, — заявляет он, нравоучительно поднимая вверх указательный палец. — Когда вы улыбаетесь, она думает, это оскал. И может броситься.
Натаха вопросительно заглядывает мне в глаза. Я чуть мотаю головой, да ну, бред какой-то. Смотрю на дяденьку и каким-то шестым чувством улавливаю — объяснять бесполезно.
— Хорошо, — отвечаю я очень серьезно. — Улыбаться мы не будем. Тем более у нас тут дрессировка, дело ответственное. Будем сосредоточены. Вы идите, не беспокойтесь.
— Да я-то иду… А между тем, знаете… — поправив очки, замечает «профессор». — Дрессировка, она ведь для собаки губительна. Да-да, природные инстинкты блокируются, собака угасает. Думаете почему у них продолжительность жизни упала? Блокируют хозяева, губят… Вы б не портили животное.
И серьезно так, чуть с грустинкой Натахину колли погладил.
***
Ух. Дяденька-то ушел, а нам с Натахой не по себе стало.
Знаете, вот есть такие люди, они ауру несут. Как флаг, как крест несут. Вроде вокруг хорошо, а прошел такой мимо, и хоп — некомфортно. Пусто, уныло, ограниченно.
И ведь видно же, мужик сам себе запретов напридумывал: невозможно, нельзя, а вдруг случится что. Ходит теперь, следует.
Горе от ума. Грустно.
П.с. Но улыбаться собакам я не перестану, что ни говорите 
