-Мы сыну на свадьбу квартиру дарим, — встала Евгения Васильевна перед гостями, восседавшими за праздничным столом по поводу свадьбы сына Николая и девушки по имени Наташа, — не хочу, чтобы они начинали, как мы с отцом, с одной табуретки и матраса на голом полу.
Двушка с мебелью, кухонным гарнитуром, холодильником и стиралкой находилась в хорошем районе, рядом с метро и детским садиком для будущих внучат.
Правда, квартира оставалась по документам на свекрови, переводить имущество на имя единственного сына не стали.
-Он у нас и так один, — пояснила она уже после торжества родителям невестки, — после нас все ему и достанется, не с кем делиться-то. А так — это жилье молодых, пусть живут счастливо, да внуков нам поскорее рожают.
-Мебель у нас хорошая, — делилась с родителями Наташа, — добротная, хоть и не новая и стиль не слишком современный. Но вот картины на стенах, шторы и ковры — это жуть жутчайшая, такие аляповатые.
-Ну и ничего, — успокаивала мама дочку, — вкус у всех разный, поменяете со временем и декор, и мебель. Спасибо сватам за то, что не придется вам с Колей в долговую кабалу влезать или по съемным квартирам мотаться.
Наташа с родителями была вполне согласна, благодарна, с мужем счастлива. Вскоре после бракосочетания молодые укатили на юг, потом приобрели подержанный автомобиль, поистратились, не до смены интерьера было.
-Мы работали оба, — объясняет Наташа, — зарплаты получали нормальные, даже откладывать удавалось. Где-то через месяцев 6 или 7 я решила поменять шторы в спальне и в гостинной, ну не люблю я эти навороты с ламбрекенами, кистями и всем прочим из серии «дорого-богато».
Наташа выбрала шторы по своему вкусу, а заодно купила симпатичную вазу и рамки для их с Николаем свадебных фото и снимков с отдыха. Дома все красиво развесила, аккуратно сложила старые шторы и картины в рамах в большую коробку.
-Куда это? — спросила мужа, — В гараж, на дачу или добрым людям? Спроси маму, нужно ли ей это.
Муж кивнул головой, в обновленном интерьере супруги прожили дня три. На четвертый Наташа вернулась с работы и обнаружила, что все ее новые приобретения сняты, шторы и рамки с фото нашлись в коробке, а на окна развешивала прежние ламбрекены с кистями мама Николая. Заканчивала уже.
-Прежде чем что-то менять, Наташа, — выговорила свекровь, — надо бы было спросить хозяев.
-А разве мой муж тут не хозяин, — удивилась девушка, — мы просто хотели освежить интерьер.
-Освежать будешь у себя дома, — сказала Евгения Васильевна, — эта квартира нашей семьи и нам решать, что и как здесь будет.
Наташа расстроилась, муж пытался ее успокоить, мол, чем тебе не нравится обстановка, красиво же, да и незачем обижать маму, она как лучше хочет. Наташа вынуждена была смириться, тем более, что она уже была беременна, а значит, в ближайшее время не до раздоров с мужем и не до собственной квартиры.
-Но чем дальше, тем было хуже, — вспоминает молодая женщина, — после того случая со шторами, свекровь начала появляться у нас на пороге регулярно. Сначала она делала вид, что случайно рядом оказалась, решила зайти, а сама осматривалась, не поменяла ли я чего в квартире.
-Зачем вам новые чашки, — однажды «углядела» обновку мама Николая, — денег много? Так копите, скоро ребенок появится. Чем старые чашки не хороши были, кстати, куда ты их дела, разбила или просто выбросила?
Успокоившись, что старые чашки стоят на месте, а куплена пара бокалов с забавными надписями, свекровь ушла. Но вскоре Наташа начала замечать, что в ее вещах кто-то рылся, перекладывал их с места на место.
-Давай поменяем замки, — предложила она мужу, — я не могу так жить, у меня совершенно нет ощущения, что я дома, что я в безопасности.
-Мама обидится, — отказался муж, — это же ее квартира, как мы будем тут хозяйничать, не спросив.
Когда Наташа вышла в декрет и села дома, Евгения Васильевна начала приходить чуть ли не ежедневно. Как на грех перед одним из приходов мамы мужа Наташа уронила на пол в кухне сковородку, на плитке, старой к слову плитке, образовался маленький скол, разглядеть его надо было постараться. Но Евгения Васильевна разглядела.
-Ну надо же было Коле выбрать в жены такую небережливую, — причитала она, — не заработала еще своего, а чужое можно и не ценить, да?
Наташа обиделась. Не на слова свекрови, а на то, что муж и не пытался ее защитить, только виновато голову вниз опустил.
-Я попросила родителей меня забрать, — рассказывает она, — от них и рожать поехала. После того, как появилась на свет дочка, свекровь приходила в роддом, мирилась, обнимала, цепочку золотую с подвеской подарила. В общем, сделала я глупость, вернулась к мужу, точнее в квартиру его мамы.
-Ты не думаешь что ли, — спросила Евгения Васильевна Наташу через месяц, — знаешь, сколько стоит этот столик? Больше некуда было поставить свои бутылочки и жирные лосьоны? И почему снова на окнах другие шторы?
-Мама, — попробовал было вмешаться Николай, — ребенку вредна пыль, а старые шторы очень тяжелые в уходе, пока дочка маленькая пусть висят эти, их легче стирать.
-Вы просто не цените того, что для вас сделано, — не снижая громкости продолжила Евгения Васильевна, — то, что вы здесь живете еще не делает вас хозяевами. Тем более, что хозяева из вас никакие!
-После этого в тот же вечер я снова переехала к родителям, — говорит Наташа, — больше я в эту квартиру не вернусь.
Николай сейчас тоже живет у тещи с тестем, квартира закрыта.
-Я уверена, — говорит Наташа, — что Евгения Васильевна все равно будет к нам ходить с инспекциями. Не хочу я жить на чужой территории, вот больше точно не хочу. Хочу свое, пусть трудное, маленькое, скромное, но свое.
Я часто слышу рассказы людей из поколения своих родителей. Про то, как в их первом жилье из мебели был только гвоздь в стене, деревянный табурет и газета на полу. Трудно так? Да, трудно.
Но отчасти и легче: свое, вместе достигнутое, трудно доставшееся. Такое не разделяло, а скрепляло семью, и поводов для обид между поколениями не возникало.
