Еще пять лет назад у меня была прекрасная семья, но бабушки и мамы не стало, муж ушел, а папа стал пить.
До пенсии отец не доработал год, съехал на дачу, стал жить там, как отшельник. А я стала его квартиру сдавать, чтобы он мог существовать на эти деньги.
На мое объявление откликнулся мужчина, назвался Семеном, сказал, что ему 40 лет и он будет жить один. Я попросила свою подругу Любу съездить со мной, показать ему квартиру. Почему-то одна боялась открывать ему дверь.
Мы сидели внутри квартиры, когда он постучал. Я открыла, показала жилье, его все устраивало. Я попросила паспорт, чтобы записать данные в договор, а они с Любой вышли на балкон, разговаривали.
Моя подруга выяснила, что Семен 10 лет прожил в Москве, но жена укатила в Израиль, а ее мать, теща Семена, выселила мужчину и стала квартиру сдавать.
Так, он в 40 лет оказался бездомным. Нет, прописка у него была, в каком-то маленьком, богом забытым городе, в доме, где жила его мать.
Мы подписали договор на год, я отдала ключи, мы с Любой поехали по домам.
«А он ничего, симпатичный…» — задумчиво произнесла Люба.
«Он мой квартирант, никаких личных симпатий, а то на шею сядет и платить перестанет» — ответила я ей.
Семен платил мне деньги на карточку, но мне хотелось с ним общаться, пусть и раз в месяц. Я сказала, что банк заблокировал мою карту и стала приезжать за деньгами лично. Мы пили чай на папиной кухне, иногда вместе делали ужин.
Семен мне определенно нравился. Но его социальное положение меня смущало. Таких как он принято называть неудачниками. Как оказалось, что у него была своя квартира, там же, где и живет его мать.
Он ее продал, вложил деньги в новостройку, которая через определенное количество времени стала недостроем. Застройщик подал на банкротство, стройку заморозили…
Почему за 10 лет они не завели с женой детей — я спрашивать не стала. Не мое дело.
Новогодние выходные мы провели на даче, где жил мой отец. Он почти не пил, и меня это радовало больше, чем концерт праздничный по телевизору. В марте к нему в гости приехала его мать. Я с ней познакомилась, приятная женщина. Трудолюбивая, деятельная. Энергия кипела в ней.
«Я к сыну на месяц приехала, но чувствую, через неделю домой поеду. Не могу я сидеть в квартире, в четырех стенах…» — пожаловалась она.
«А давайте, мы вас на нашу дачу отвезем?» — вырвалось у меня.
Семен и Мария Павловна переглянулись. А почему бы и нет?
Папа встретил нежданную гостью с прохладцей. Но ее простота и добродушие очень скоро покорило его. Мы оставили маму на даче, сами уехали в город.
Вернулись через неделю и не узнали наш участок. Золотые руки привели его в порядок: крыльцо было зацементировано, груды мусора убраны. Отец за долгое время находился в трезвом состоянии.
Когда Люба узнала, что на нашей даче гостит мама Семена, она разразилась бурей: «Пожалела униженных и оскорбленных? Приютила? Ты смотри, это цепкий народ, Семен же фактически бездомный. Они мягко стелют, а потом оглянешься, ни дачи, ни квартиры. Держи ухо в остро!»
Я пыталась держать оборону и уверять себя в том, что с этими людьми не надо сближаться. Но меня устраивало, что отец на даче не один, что за ним есть присмотр. А с Семеном мне было приятно общаться, видеться.
Через год я стала оставаться у Семена все чаще и чаще, а потом и вовсе предложила ему решить вопрос — где жить? Мы живем на две квартиры, а это экономически не выгодно. Мы переехали ко мне, папину квартиру сдали.
Через месяц после того, как мы оформили наши отношения в ЗАГСе, пришла весть — дом, в котором купил квартиру Семен, будут достраивать и вводить в эксплуатацию. Администрация города нашла инвестора.
Пророчества Любы не сбылись. Никто не собирался у меня ничего отнимать. Напротив, выходила замуж я за 40-летнего неудачника, а обрела мужа с квартирой. И папе личную жизнь устроила.
