Дело об украденном велосипеде

329

Дело об украденном велосипеде

У нас стащили Сашкин велосипед – красивый спортивный велик. Оранжевый, почти новый. Он стоял в подъезде между первым и вторым этажами, пристёгнутый замком к батарее. Вечером ещё стоял, а утром уже нет.

Сообщил нам об этом соседский паренёк Тимур, его велосипед тоже стащили. Позвонил в дверь в восемь утра – и говорит:

– Плохие новости – и мой велик спёрли, и ваш.

Ему папа только на днях его купил – и Тимур был так огорчён утратой, что чуть не плакал. Семья там тоже большая, детей пятеро, новый велик для них – целое событие.

Папа Тимура чуть позже подошёл к нам сам и сказал, что вызовет полицию. Пусть ищут.

– Ну хорошо, – говорю.

Я б не стала, но если сосед настроен решительно – круто!

У нас это уже не первый пропавший из подъезда велик, и предыдущий мне было ещё жальче, я и сама на нём ездила. Но чтоб прям полицию вызывать – это мне слабо.

А сосед вызвал.

Пока я отводила младших в школу и сад, полиция прибыла. В составе пары молодых ребят. Полиция изучила место происшествия, расспросила нас с соседом.

– Заявление будете писать? – спрашивают.

– Да! – отважно отвечаю я.

– Ладно, – говорят. – То есть заводим дело?

– Заводите! – отвечаю.

– Тогда, – говорят, – ищите документы на велосипед. Мы сейчас тут всё опишем, а потом приедет эксперт. Оформите заявление, приложите документы.

О боже, документы.

Я принялась рыться в грудах счетов, накладных, товарных чеков, гарантийных талонов и инструкций по использованию всего на свете – на всякий случай я храню весь этот трэш в коробках и папках, и хоть бы раз он нам пригодился. По закону подлости именно про Сашкин велосипед ничего не было.

Читать так же:  Наглость родственников не знает границ. История из жизни

От отчаяния я вызвала из школы Сашку, чтоб она поглядела у себя, но она тоже ничего не нашла, а только зря прогуляла три урока.

Я рылась, рылась, подняла пыль, разбросала по полу миллион бумажек.

Пока копалась, пришло уже время забирать Лёху из школы.

Мало того, что велик украли, так ещё и полдня пропало, тьфу.

Побежала за Лёхой, вернулась с ним. Во дворе меня ждали трое новых полицейских – два дядьки и девушка. Сосед уже с ними пообщался, пришла моя очередь – а документов нет, в квартире погром, за что мне это всё.

– Ну как это – нет документов? – недоуменно сказал дядя-полицейский постарше. – Это вообще не разговор. Ищите!

Я уныло потащилась домой.

Чудесным образом документы всё ж нашлись – я окинула нашу прихожую пронзительным взглядом, заметила коробку с насосами, прыгалками, воланчиками и ещё какими-то запчастями, залезла в эту коробку – и там лежала аккуратная папочка со всеми велосипедными бумажками! Испытала прилив самоуважения.

Вышла с этой папочкой во двор, мы с полицейскими сели на лавочку, они переписали все велосипедные данные, сфотографировали документы и записали показания с моих слов.

С моим заявлением мы замешкались.

– Вы считаете, вам был причинён значительный ущерб? Или незначительный? – спросил дядя-полицейский постарше.

– Ну… – я задумалась, – вы понимаете, не то что дочка так уж часто на нём каталась. Машины везде! Три шага со двора – и вот они уже мчат. Кататься в парке – отличная идея, но туда надо как-то добраться. И всем-то твой громоздкий велосипед мешает.

– Девушка, – сказал полицейский, – при чём тут это всё? Вы потратили на велосипед ощутимую для вас сумму? Или вы каждый день своим детям такие подарки делаете?

Читать так же:  «Свекровь разбивает семью!»

– Ну нет, – сказала я, – не каждый.

– Значит, это значительный ущерб! Так и пишите! «Кражей этого велосипеда моей семье был причинён значительный ущерб».

Так и написала.

На всё это убилось ещё полтора часа.

– А шанс-то есть? – спросила я. – Что вы его найдёте?

– А вы зачем оставляете велосипед в подъезде? – спросил в ответ дядя-полицейский помладше.

– Затем что в квартире места нет.

– Но вы же понимаете, что это риск? Все эти ваши домофоны и замки вообще не работают. Ладно бы цепь вешали. А ещё лучше – колесо снимать. Положили колесо себе под подушку – и спите спокойно.

– Да самое лучшее вообще не покупать велосипед, – говорю. – Тогда его точно никто не стащит.

– Безусловно, – согласился дядя-полицейский помладше. – И у вас нет проблем, и нам работы меньше.

На следующий день работа продолжилась.

У меня позвонил телефон, и уже новый дядя-полицейский бодро сказал:

– Яна Александровна, районное ОВД беспокоит, это по поводу вашего велосипеда.

Вау! Подумала я. Неужели нашли?!

– Скажите, у вас какие-то документики на велосипед имеются?

Я чуть со стула не упала.

– Так вы же вчера их сфотографировали и все данные переписали, – говорю.

– Кто их фотографировал?

– Ваши сотрудники.

– А кто к вам приходил?

– Ну я не знаю, – говорю, – снимала телефоном девушка, переписывал мужчина лет сорока.

– Какая у него фамилия?

– Я не обратила внимания.

– Ну что же вы не обращаете внимания на фамилию сотрудника, с которым общаетесь? – назидательно сказал дядя-полицейский. – И как же мы теперь этого сотрудника без фамилии найдём?

Читать так же:  Мужчина не должен, но женщина — обязана

О боже, подумала я. Нет, ну если невозможно найти даже собственного сотрудника, то о возвращении велосипеда не приходится и мечтать. Видимо, я так выразительно молчала в трубку, что дядя сказал:

– Ну простите.

– Да чего уж, – ответила я.

– Давайте так, – энергично продолжил дядя-полицейский, – вы сейчас принесёте нам в отделение ваши документы, и мы их ещё раз скопируем.

– Я? Сейчас?! Что вы, у меня куча детей, я и так ничего не успеваю.

– Да, точно, дети. У меня записано. Тогда, может, кто-то из ваших детей поднёс бы нам документы? Из старших?

– Так старших днём дома нет, они на занятиях.

– Ладно, понятно. Дети тоже заняты. Но вы можете хотя бы телефоном снять ваши документы и бросить мне их ватсапом? Вы хотите помочь следствию – или что?

Сняла, отправила, помогла следствию.