— Теперь по утрам будем пить свежий сок! Никаких пакетных суррогатов! — сидя на диване, я отсчитывала денежные купюры и в красках рисовала картины ближайшего будущего. — Этот кухонный комбайн делает восемнадцать операций. Там и шинковка, и тестомес, и овощерезка с пятью разными насадками, и мясорубка, и миксер.
Муж с воодушевлением заметил:
— Да, свежевыжатый сок — это вам не мутная коробочная водичка. Здорово ты придумала!
Дети, восьмилетняя Юля и годовалая Светланка, вертелись рядом и всячески выражали свою радость. Старшая даже согласилась посидеть с сестренкой, пока мы пойдем за покупкой.
— Мама, а давай сначала сделаем апельсиновый сок! Нет, банановый, банановый! Лучше банановый! — щебетала она.
Я всегда была уверена, что вытянула в жизни счастливый билет. Игорь оказался замечательным мужем и отцом: и я, и дочки его просто обожали. Даже Муська радостно бежала ему навстречу и с независимым видом садилась рядом, будто давно планировала прийти и тут посидеть.
Пообнимавшись с детьми и погладив мимоходом кошку, Игорь подходил ко мне и с особой нежностью целовал. Я ждала этого мгновения и только потом начинала рассказывать о событиях дня.
Мы отправились в магазин. На лестничной площадке встретили соседку, тетю Машу.
— Как мне нравится видеть вас, таких молодых, таких дружных! — сказала она.
В супермаркете я задержалась у витрины киоска, залюбовалась изящным крошечным зеркальцем. Игорь подошел к книжному прилавку, нашел какой-то журнал о пользе соков и углубился в него.
Крутя в руках зеркальце, я вдруг почувствовала, что сзади меня обхватили большие крепкие мужские руки. Пыталась повернуться и не могла. Я поняла, что это не муж: Игорь никогда со мной так не обращался.
Это был чужой мужчина: большой, сильный и враждебный. Кричать? Как-то стыдно… Мне казалось, что я яростно вырываюсь, но схвативший меня человек был очень силен, и мои движения тонули и вязли в его мощи. На глаза у меня навернулись слезы. От обиды, бессилия и ужаса своего положения.
И вдруг… я почувствовала, что меня отпустили. Оглянулась и увидела удаляющуюся спину высокого, широкоплечего мужчины в сером пальто. Я растерянно огляделась, чуть поодаль увидела мужа. Он был совершенно спокоен. От растерянности я чуть не села на пол.
И это мой муж… На его глазах какой-то маньяк тискает его жену, а он спокойно листает журнал! Он должен был наброситься с кулаками на этого громилу. Да, пусть бы даже получил по физиономии, я бы потом с величайшей нежностью залечивала его синяки и ссадины.
И всю жизнь помнила бы его героический поступок. Но он даже не шелохнулся. Струсил, испугался, спрятал глаза в журнал. Я не ожидала, что муж так легко сдаст меня в пустяковой ситуации.
…Продавщица раскладывала уже по третьему разу детали кухонного комбайна, перечисляла его многочисленные операции. Я отстраненно смотрела на гладкий корпус агрегата, трогала рукой кнопки на передней панели и с трудом соображала, что я тут делаю. Очнулась, только когда продавщица спросила:
— Ну, так вы будете покупать или нет?
— Конечно, раз пришли, надо покупать, — равнодушно ответила я, хотя мне уже ничего не хотелось.
Подойдя к кассе, сунула руку в карман пальто, чтобы достать кошелек. Его не было… И тут я все поняла: мужик тот был вовсе не маньяк, а вор-карманник.
Они всегда так делают: прижимают жертву к прилавку, загораживая своим телом от других людей, и шарят по карманам. Загораживая своим телом… Значит, муж просто ничего не видел! Я вернулась к прилавку и потянула за руку ничего не понимающего Игоря прочь из магазина.
— Милая, объясни, что случилось? — спросил он.
И тут я банально расплакалась. Игорь обнял меня, мы сели на скамейку. Он достал носовой платок, который вчера я положила ему в карман, и стал вытирать мои слезы.
— Игорь, у меня вытащили кошелек…
— Да ну? И ты из-за этого так расстроилась? Перестань, ничего страшного! Мы на следующую зарплату купим этот комбайн. Давай я тебе помогу, у тебя под глазами тушь размазалась.
Я прижалась к груди мужа и, немного успокоившись, рассказала ему об эпизоде у киоска. Глаза Игоря потемнели:
— И ты в самом деле подумала, что я мог тебя оставить в чужих руках? Как же ты тогда со мной живешь?
— Прости. Я так испугалась… Я только потом поняла, что ты просто не мог этого видеть. Ты — самый лучший на свете!
Я подняла голову и поцеловала Игоря. Он улыбнулся и сказал:
— У меня-то кошелек остался, пойдем купим детям банановый сок, они его так хотели… Скажем им, что кухонные комбайны кончились, их привезут на следующей неделе.
В тот вечер мы долго не ложились спать, строили планы на будущее, пили сок из пакета и были абсолютно счастливы.
