«Я — папин ребёнок от первого брака. У мачехи свои дочери. Это могла бы быть очередная вариация про Золушку, но я — парень.
После гибели папы, моя мачеха оказалась на редкость порядочным человеком — она отказалась от квартиры в мою пользу.
— Эта квартира принадлежала твоей маме. А теперь — она твоя не только на половину, а вся.
Говорила мачеха со слезами на глазах.
Сама она собралась и уехала к своей матери в сельскую местность. Единственное, о чём она попросила, не выгонять сестёр до окончания ими института. Я согласился: будет кому за хозяйством следить.
Таня и Аня, дочери мачехи, совершенно разные. Но в своём стремлении захапать мужика с квартирой, они были абсолютно одинаковы. Так началась моя райская жизнь.
Таня готовила мне завтрак, пока Аня гладила мою рубашку. На ужин меня ждало 2 разных варианта, сёстры изощрялись, как бы угодить мне.
Шесть лет назад родились мои дети: Аня и Таня родили мне дочек с разницей в 2 недели. Мачеха, когда узнала о беременности дочерей, обещала оторвать мне всё на свете. но эти 2 неумные решили рожать. Переубедить их никто не мог.
Я посчитал: платить треть зарплаты в течении 18 лет — это очень много. С моей зарплатой, брать ипотеку гораздо выгодней.
Я разменял квартиру на две однокомнатных, оставшиеся деньги я пустил на первый взнос ипотеки. Квартиры я отдал Ане и Тане, подписав соглашения о замене алиментов на передачу жилплощади.
Четыре года назад мне на работу пришёл исполнительный лист с огромной задолженностью по алиментам. Я съездил к этим хитрым сестричкам. Они смеялись мне в лицо: оказывается, я просто передал жильё в их собственность.
Они что-то напутали в договоре, я думаю — целенаправленно, и получается, что я остался без родительской квартиры, с долгом по ипотеке и алиментам. ещё и треть зарплаты должен отдавать им.
Мачеха злорадствовала:
— Так тебе и надо. Головой надо было думать.
Причём, видеть дочерей они мне не давали. Я занял деньги, чтобы погасить этот мифический долг по алиментам и пошёл в суд, с требованием видеть дочек. Дело это я выиграл. На работе я перевёлся на должность пониже, а большую часть зарплаты стал получать в конверте. Пусть получают копейки и радуются.
Я стал забирать дочек к себе раз в 2 недели с вечера пятницы до утра воскресенья. Я разрешал дочкам всё, покупал им всё, что они хотят.
Мы ходили в кино, в парки, я покупал им платья, монстровых кукол, рюкзаки с принцессами. Они ели мороженое, когда хотели. Я разрешал им не есть кашу, а пить чай с печеньем и конфетами вместо завтрака.
Таня с Аней начали на меня жаловаться. Они по очереди визжали в трубку:
— Не смей баловать моего ребёнка! Ты это добиваешься: хороший папа, злая мама? Не выйдет! Я запрещу им с тобой общаться!
Параллельно с этим я платил двум парням. чтобы они ухаживали за моими сёстрами, внушая им мысль, что чужие дети — помеха в браке. Таня с Аней поплыли.
Забрал я дочерей у мачехи, из деревянного дома с 2 комнатами, в присутствии представительницы органов опеки. Я заявил, что мамаши их бросили.
Теперь уже я подал на алименты, дочки живут со мной. Я — хороший папа. А при виде своих материей, они визжат от страха, что они их заберут. Сказки на ночь сделали своё дело. Только злобную мачеху принцесс, я заменил на мать.
Когда Таня с Аней очухались, я был уже женат на той самой женщине, что помогла мне забрать дочек, из органов опеки. Они поняли, что шансов у них нет. Тогда я предложил сделку: они возвращают мне квартиры, я отдаю детей.
Они согласились. Так что, детка, я — при работе, скоро буду при квартирах» — вещал мне щупленький парнишка в очках, сидящий напротив меня в третьесортном кафе.
Я мысленно кляла брата — я продула ему в приставку, играя на желание, и он загадал мне сходить на свидание с этим сказочником. Дети у него, ха! Сестры от него родили, ха!
Подобного бреда я никогда в жизни не слышала и, надеюсь, никогда больше не услышу. Спасибо, братишка, удружил. Ну ничего, в следующий раз ты у меня на шпильках по городу прогуляешься.
