— Здравствуй Настасья, далеко путь держишь с чемоданом то?
— Да вот, дом продала, — сказала как-то горестно женщина и обернулась ещё раз — сколько всего было с этим местом связано…как дальше жить, словно кусок чего-то родного от души отняли…
— А теперь куда? — спрашивает Мария Ильинична, жили они по-соседству уже лет тридцать если не больше, многое пережили, помогая друг другу где словом, где делом, не представляла себе женщина как теперь с новыми людьми под боком, непривычно, не то…
Настасья Михайловна вздохнула, ещё раз обвела взором родную улицу, аккуратные домики соседей, березки да рябинки под окнами, не удержалась, заплакала. Опираясь на трость, присела на свой старый чемодан.
— Дочь заболела, деньги нужны. Операцию будут делать, потом санаторий, с внучатами сидеть не кому, Колька год как семью оставил, ни помощи, ни весточки — что с ним, жив ли, ай…ну, бывай Ильинична, поехала я, люди вроде хорошие дом купили, а я постараюсь приехать в гости к тебе, как время появиться.- Встала, махнула рукой и пошла к остановке.
***
Пять месяцев минуло с тех пор, заселились и правда неплохие люди — семья из четырёх человек, городские, только Мария Ильинична все по подруге скучала , ни адреса не знала, ни телефона чтобы созвониться. Тяжело ведь это под старость лет переезжать от родных порогов, пусть и к дочери.
И вот в один тёплый летний вечер кто-то тихонько постучался.
— Так открыто! Входите! — нараспев прокричала Ильинична, находясь в хорошем настроении, а когда увидела Настасью так обрадовалась ещё больше.
— Соседушка, милая, как жива здорова? Дочь поправилась? Ты проходи, в дверях не стой, сейчас я чайник подогрею, пирог давеча испекла…
Настасья Михайловна прошла в горницу, сели за стол, слово за слово поведала она что дочка на поправку пошла, все вроде хорошо, младшая живет недалёко, к ней ездит в гости, но вот беда — жить женщине оказалось негде…
— Скитаюсь теперь по углам, то к Вальке, то к Таньке, своего места нет…
— А деньги от дома остались?
— Нет, все отдала Вале, лекарства дорогие требовались, до сих пор пьёт, но намного лучше после лечения стало, — вздохнула Настасья. — Мужчину в санатории встретила, вроде порядочный, воспитанный, приходит к нам часто, наверно распишутся скоро, вот тогда я совсем стану не нужна…
Долго ещё сидели, вспоминали годы прошедшие, мужей, что ушли так рано, в итоге встала Настасья, засобиралась на автобус в город.
— Приезжай ко мне, одна я, не скитайся по углам коль не нужна. Пусть осознают ошибку свою, — сказала на прощанье ей подруга.
Проводив гостью, Мария Ильинична вдруг снова вспомнила, что опять забыла адрес взять да телефон, расстроилась, так бы хоть в курсе была что и как. Прошло лето, наступила осень, листья закружились по деревенским улицам, ярко-рыжий ковёр застлал дороги и дворы.
Ранним сентябрьским утром собралась Мария Ильинична в магазин, припасы пополнить, да с Зиной, продавщицей местной поболтать, та все знает, ничего от ее любопытного взора не прячется.
Выходит — а у двери стоит Настасья с чемоданом, глаза ее застилает пелена слез, бросилась женщина к соседке бывшей, все всхлипывает, сказать ничего не может.
— Все…, — вырвалось у неё наконец. — Отъездила, не нужна никому стала.
— Идём в дом, от людских глаз подальше, расскажешь.
Немного успокоившись, женщина начала рассказ.
— Замуж вышла Валя, мужчина тот, что в санатории ей встретился, приезжий оказался, без крыши своей, пришёл к нам жить. Квартира у Вали маленькая, тесно стало, да что я говорю — молодые ведь ещё, отдельно от стариков жить хочется.
«Мама, ты можешь пожить пока у Тани?»
Я то и сама понимала — тесно вчетвером в однокомнатной квартире, поехала к младшей дочери, а та с обидой на душе, что дом продала, да все деньги старшей отдала, говорит, ещё и осталось у той, так ведь я в карман то не лезу.
— Вот, мама, видишь отблагодарила тебя Валька как? Выгнала! — заявила Татьяна. — Только у нас не просторнее, сами ютимся.
— Что же, пойду тогда я, дочка, коли и вам не нужна, — развернулась, помедлила немного, а дверь за спиной тут же и закралась… — Некуда мне больше ехать, Ильинична, дожила вот, детям чужой стала.
— Оставайся, люди конечно судачить будут, но проживём как-нибудь, места хватит нам, сын у меня только за будет, постоянно как приезжает спрашивает, как тётя Настя поживает, привет передаёт. Надо было Таньку твою за него замуж выдавать, вроде дружить начинали, а что-то расклеилось, — охает Мария Ильинична.
— И не говори, соседушка…спасибо тебе на слове добром, — вздыхает в ответ Настасья Михайловна.
Так и живут две бывшие соседки под одной крышей, дружно, словно сестры родные, не озлобилась Настасья Михайловна, дочкам все равно помогает — гостинцы в город возит. Ведь как ни крути — свои, родные ведь, внучата подрастают… в остальном Бог им судья, поймут наверное, как своих детей вырастят.
