Соседка насмотрелась телевизора, и решила поговорить о войне, которой нас… Пугают? Или предупреждают? Нет, мне тоже попадаются и материалы о том, что она настолько вероятна…
И вчера кто-то из знакомых запостил новое, наверное, «творение», картину, от Васи Ложкина. Традиционную по форме – страшные бабы в платках, тут Вася не изменяет своему восприятию, но подпись: «Господи, скорее бы ядерная война началась!» — разозлила.
А выше про чипы что-то написано… Нет, я все понимаю, и про стеб, и про самовыражение. Но…
Мне сегодня страшная мысль пришла в голову: «Хорошо, что я не выпустила в этот мир новую жизнь. Хорошо, что не родила ребенка». Да, плохо, когда от таких мыслей – успокаиваешься.
Плохо, когда от плохих мыслей — хорошо. Но я не знаю, как бы я жила, если бы у меня была ответственность перед сыном или дочкой. Простите меня за слабость. И за такие мысли.
Я смотрю на женщин, которые родили — на подруг, на знакомых, да и просто на тех, кто встречается на пути, и понимаю, что они, по нынешним меркам, уже святые, наверное. И они для меня — героини. Самый трудный подвиг – монотонный, изо дня в день. Преодолевать трудности, и оставаться при этом человеком.
Признаюсь, для меня большинство людей в стране, которые честно работают, имеют в наличие совесть, не воруют, уже герои. А если они еще при этом не падают духом, находят поводы для радости, то… Чем не признак святости? Один из…
Я слушала соседку, и понимала, что у нас ненормальная реакция на все эти новости и ток-шоу. Различные аналитики намекают – да, будет война. Политики кивают им в ответ, а мы так стоим равнодушно, и нам совершенно пофиг.
И это не только потому, что мы ни на что не можем повлиять. Мы привыкли к войне, как к телекартинке, как к реалити-шоу. И она кажется всего лишь сюжетом, в ряде остальных. Но у меня другие сведения о ней. И меня очень тревожит, когда мы говорим о ней с соседкой, ну как… о рассаде помидоров весной.
— Может, просто пугают? – сказала соседка.
— Не знаю. По логике – так. Вряд-ли даже тем, от кого это зависит, захочется сидеть до конца дней в бункерах и лопать галеты.
— У них не галеты, наверное.
— Да какая разница? Но есть одна непонятка. Как сочетаются все эти меры по повышению рождаемости, заявления о том, что надо улучшать экономику… Со всеми этими намеками на войну? Почему психология масс не учитывается? Это ведь как жителям Помпеи перед последним днем говорить: «А сегодня мы выходим на субботник! Будем благоустраивать территорию. Завтра, правда, извержение вулкана!» Пойдут-ли? Мне страшно потому, что создается ощущение, что никому ничего не страшно. Во всем мире.
— Поэтому люди и отказываются бояться, — предположила соседка. – Чтобы не впасть в отчаяние. Но за внуков мне все равно страшно. Но за них было страшно и без всех этих новостей о войне. Зачем они? Чтобы мы были готовыми? Так к этому нельзя подготовиться. Наши подвалы – не бункеры. И морального духа от этого не прибавляется, лично у меня.
— И у меня.
В общем, поговорили мы на эту грустную тему, разошлись, а я еще раз подумала, что тема ребенка для меня тоже закрыта. Раз и навсегда. Привычная поговорка о том, что бабы и в войну рожали, и ничего…
Да, Великая Отечественная – была страшная, но несмотря на это, рожали. Всей страной мобилизовались. И верили в то, что после войны заживут счастливо, и эта вера оправдалась, и не на один десяток лет. Все понятнее было. А сейчас? О чем бы я говорила ребенку? Если он стал задавать вопросы на серьезные темы?
Во что сейчас верить? В данном случае, я не про небесное, с ним все в порядке. Я про земное… Нам вот активно предлагают в войну поверить, зачем-то. Да еще и в ядерную. Я не хочу в нее верить. Отказываюсь.
Буду, наверное, верить в какое-нибудь чудо, и в то, что Господь еще потерпит нас на земле, какое-то время. С меня — довольно. А ребенку бы мало этого было…
К слову, если вы не знали, то я – оптимистка, да еще какая! Только проявляется это у меня, когда случается что-то нехорошее, и вокруг есть люди, которым плохо. Когда это необходимо.
Но я пессимистка, когда люди с горящими глазами, с экранов телевизоров как-то увлеченно о войне говорят. Я не разделяю их странного возбуждения от этой темы. Мне больше хочется услышать о том, что делается для того, чтобы ее не было.
