Это был отпуск, это был райский отдых — в горной абхазской деревушке. Однажды, рано-рано утром, я поехала в Новый Афон, чтобы посетить монастырь, да и не только его.
Сами знаете – там есть на что посмотреть. Климат субтропиков, в те годы, еще не так давил жаркой влажностью на мой северный организм, и все было здорово, и хорошо.
Я любила Абхазию, и уже писала об этом.
Так вот, ближе к вечеру я возвращалась обратно, посмотрела вослед уехавшей в Гудауту маршрутке, хотя в нее я все равно бы не втиснулась. Рядом со мной осталось ждать следующую несколько человек – семья с ребенком, три девушки, и пара молодых, явно местных жителей… Веселых и активных.
Ну, вы в курсе, что если девушки там гуляют без спутников, то очень велик шанс, что отбоя от кавалеров не будет. Мне было проще – у меня были в Абхазии друзья, местные, коренные. Я знала, как себя вести, и что надо говорить. И это работало.
Ладно, подъехал какой-то совсем старый автобус, мы влезли в него, я села на заднее сиденье, девушки расположились впереди, за ними – молодые люди, а семья – с другой стороны, где-то посередине.
Молодые люди продолжили свои ухаживания, но вполне себе в меру, да и девушки не казались смущенными, сыпали в ответ различными репликами.
Автобус притормозил. Открылась дверь, и в салон неспешно, по-стариковски, взобрался ну очень пожилой местный житель. Дед. В сванской шапке, с палкой в руке. Очень он был похож на главу семейства, у которых я отдыхала каждый год. Дед поздоровался с водителем, сел за молодыми людьми, и мы поехали дальше.
И вот дальше, когда молодые люди снова стали шумно выражать свои эмоции, дед стукнул палкой по полу, и громко произнес несколько фраз. Нет, не так. Он рявкнул этими фразами, на своем языке, и в салоне наступила тишина. Относительная.
Гул мотора, скрип корпуса, ребенок еще что-то говорил, девушки тихонько хихикали. А молодые люди – молчали. Дед их словно заколдовал. Разумеется, меня очень заинтересовал смысл сказанного.
И я даже стала строить свои версии. Ну, что это за «заклинание» такое? Полезно ведь знать? На всякий случай? Язык, конечно, выучить нереально для меня, но ведь смысл может иметь главное значение?
Ехать там – всего ничего. Версий придумалось мало. Когда мы вышли, я поздоровалась с дедом, и прямо спросила:
— Простите, но мне очень интересно узнать – как вы приструнили этих молодых людей? Что вы им сказали?
Дед посмотрел на меня, словно оценивая – стоит ли делиться со мной такими «знаниями», и ответил:
— Я сказал им, что всегда надо помнить – не покраснеет ли от стыда мать? Моя мать давно умерла, но я всегда помню об этом, когда что-то делаю или говорю.
— Спасибо.
А потом я добиралась на такси, до села… Водитель был вежливым, спрашивал, какие местные достопримечательности я видела, и если не видела, то он мог бы экскурсию организовать. Скальный монастырь и т.д. Но там я уже бывала, и не один раз. Я слушала его не очень внимательно.
Я думала, а хорошо было бы, если б все люди, перед тем, как что-то сделать и сказать – думали, не покраснеет ли после этого их мать? Мысли о «всех» быстро перешли на «себя». Стала вспоминать различные эпизоды. Тут бы мама покраснела, и тут…
Да, хорошо бы… Другая проблема только мешает. Понятие матери, как святое, уходит. Если не ушло. Но, наверное, и поэтому мы так и живем… Одна из первых заповедей, данных Богом человечеству – забывается, и нарушается регулярно. Я про «пятую», конечно.
А эту историю я никогда не забуду. Просто у меня есть сванская шапочка, такая же, как у того деда, только другого цвета. И я надеваю её в бане, перед парной. Тут просто – взяла её в руки, и сразу вспомнила.
А вам важно — покраснела бы или нет мать, после ваших поступков или слов? Или…
