Мне было чуть-чуть за двадцать. Начиналось у нас отлично – он был хорош собой, и он был талантливым, да и остался таковым, насколько я знаю.
Собственно, мне казалось, что он и есть – тот самый, на всю жизнь. И как-то быстро все закружилось, словно мы оказались в центрифуге, на которой тренируются космонавты. И вот она раскручивалась все быстрее, быстрее, и еще быстрее… Вы ведь знаете эти ощущения, да? Из прошлого? Из настоящего? Ну, это если молоды еще.
Опьянение влюбленностью!
— Выходи за меня замуж, — сказал он через три недели после знакомства.
— Слишком быстро, — ответила я. – Я тебя еще плохо знаю.
— Поехали в Москву, на выходные?
О, эта мода на «романтические» путешествия из Питера в Москву, была она, была… Из Москвы – в Питер. Обмен влюбленными парочками. Хотя, почему была? Наверное, она и осталась, только география расширилась.
А тогда, для меня даже название поезда — «Красная стрела» обретало свой, особый смысл, словно не с вокзала она отправлялась, а «вылетала» из лука самого Амура.
— Поехали. Почему бы и нет? – согласилась я.
Апрель был теплым, снега в Москве не было, но она встретила нас дождем, и мы поехали к моим знакомым. После обеда распогодилось, и мы отправились гулять, и загулялись очень даже неплохо.
Время летело очень быстро. Часам к девяти вечера я внезапно почувствовала, что мне хочется есть. Очень. То есть я голодна. И как-то не замечала этого, да и мой кавалер, наверное, тоже подпитывался своей влюбленностью. Мы слишком были заняты болтовней! А тут — и усталость, и голод. Разом!
Это была Маросейка, Покровка.
— Ты не проголодался? – спросила я.
— Да. Сейчас перекусим.
По пути попалось кафе, мы «перекусили». А потом я совершила глупость – вместо того, чтобы вернуться к «Китай-городу», потащила его какими-то проулками к метро «Чистые пруды». Наверное, мне просто хотелось погулять подольше, хотя я совсем скверно ориентировалась в тех местах. Погуляли, эх.
Из темноты вынырнули три не менее темные личности, описывать которых нет смысла – они везде и всегда одинаковые, как клоны. И репертуар их всегда одинаков. Угрозы, требование денег.
Мой кавалер как будто бы сжался, и отдал деньги из кармана. Хорошо, что они не стали его обыскивать – мой паспорт, вместе с билетами на обратный путь, лежал у него в потайном кармане куртки.
Плохо то, что напоследок они выхватили мою сумочку, и растворились в темноте. Колечко бабушкино было жалко, как память, оно было там, в косметичке, а косметичка в сумочке. А сумочка… Тю-тю. Нет её больше у меня.
Мы вышли на бульвар, и… Молчали. Потом он спросил:
— Я трус, да?
— Нет, — ответила я. – Ты вел себя разумно.
Не знаю, для чего судьба затащила нас в тот переулок, но в случайности я давно не верю. Это очень нелепое ощущение: и он хотел продолжать отношения, и я… Мозгами хотели. Но словно какая-то трещина пробежала, с хрустом, по нашим душам, после этого случая.
Когда мы вернулись в Питер, наша влюбленность… О, нет. Скажу по-другому. Вы знаете, как заканчивается большинство песен на альбомах? Ну, словно кто-то тихонько начинает сворачивать громкость, плавно. Вот так оно и случилось с нашей влюбленностью. Плавно, но неизбежно она затихла. До полной, ледяной тишины.
В мире есть много загадок. Одна из моих – для чего были нужны эти так быстро, так глупо завершившиеся отношения? Ответа я не знаю. А может, он позже придет? У меня не было, да и не могло быть обид на моего кавалера. Геройство могло плохо закончиться, да еще с учетом тех времен…
А ему… Ему может, труднее было? Короче, проделала обратно путь «красная стрела», выпущенная из лука Амура. Как влетела — так и вылетела. Можно ли было все исправить? Скорее всего, да. Но не случилось. Но я точно знаю и то, что просто так ничего не бывает. Значит, и эта история была нужна в моей жизни.
