Когда я родилась, мама назвала меня красивым и редким именем – Влада. Я была долгожданным ребенком: папа и мама меня обожали. Но когда я пошла в первый класс, не вернулся из рейса отец. Он был дальнобойщиком и по дороге домой попал в аварию. А когда я заканчивала институт, умерла мама. Из самых близких остался старший брат.
После защиты диплома узнала в деканате, что в ста километрах от нашего города в небольшом райцентре дают жилье молодым учителям. Я даже не раздумывала. Созвонилась с районным отделом образования и договорилась о месте работы.
Мои однокурсницы не одобрили моего порыва уехать, некоторые даже покрутили пальцем у виска:
— Зачем тебе деревня? Устраивайся в городе, здесь и с зарплатой лучше и замуж удачно можно выйти, — уговаривали девчонки.
Но я своего решения не поменяла.
Всю дорогу я переглядывалась с молодым водителем автобуса, а к концу пути мы уже улыбались друг другу. Ни в школе, ни в институте я не была серьезно влюблена. Но этот парень с темными волнистыми волосами притягивал к себе, как магнит. Познакомились мы, когда он доставал мой багаж. А через несколько дней вместе пошли на дискотеку в районный дом культуры. Через год Андрей стал моим мужем.
Меня с радостью приняли родители Андрея, которые стали мне мамой и папой. А моя свекровь – самая лучшая на свете. Никогда я не слышала от нее упреков, нравоучений, никогда она не взглянула на меня сердито. Всегда я чувствовала ее заботу и любовь.
Андрей был простым водителем, и денег больших никогда не приносил домой. Но нам хватало на жизнь, и мы были счастливы, что встретили друг друга.
Здесь я нашла свою лучшую подругу Наташу – одноклассницу моего мужа. Андрей познакомил нас на второй день после моего приезда. Высокая стройная девушка с короткой стрижкой и пронзительным взглядом, который, словно просвечивает человека насквозь, стала мне почти сестрой. Наташа работала в той же школе, что и я — преподавала физкультуру. И мы делились всем, что на сердце у каждой из нас.
От Наташи я узнала о первой любви Андрея. Это была его ровесница Ангелина, которая жила на соседней улице от нас. Частенько я встречала слегка полноватую, пышногрудую Ангелину. До армии Андрей был страстно влюблен в нее, да и Ангелина сохла по Андрею. Для родных и знакомых они были тогда женихом и невестой.
Ангелининой верности хватило ровно на полгода. Она сбежала из дома с заезжим инженером, который был старше ее на двенадцать лет. А через год вернулась с грудным ребенком и сельские сплетницы стали за глаза называть ее матерью-одиночкой.
Честно сказать, даже я, когда встречала Ангелину, не могла скрыть своего высокомерия. Нет-нет, да и взгляну предвзято на женщину, которая когда-то предала моего Андрея. Наверное, это потому, что в душе я чувствовала ревность, хоть и знала, что все это в прошлом.
Наталья — моя задушевная подруга – и вовсе терпеть не могла Ангелину, можно сказать на дух ее не переносила.
— Ишь, глазами стреляет, — шептала мне Наташа, — смотри, Владка, чтобы эта акула на Андрея свой компас не настроила.
Но у нас с Андреем было все хорошо. Родился сын Антон, купили небольшой домик, оба работали. Родители у нас замечательные, друг семьи Наталья – золотой человек; все праздники мы проводили вместе, веселились и просто радовались жизни.
Антон окончил школу, отслужил в армии, вернулся домой, нашел себе невесту. И я уже подумывала о предстоящей свадьбе.
И вдруг однажды утром, по привычке подошла к зеркалу, чтобы взглянуть на себя еще разок: все ли в порядке, хорошо ли уложены волосы. И в глаза мне бросились первые предательские морщинки у глаз, потом в моих светлых волосах что-то блеснуло:
— Да это же седина! — ужаснулась я. – А ведь мне всего лишь за сорок!
Я присела на стул и начала вспоминать свою молодость, которая так быстро промелькнула. Потом обула старенькие сапоги, чтобы пойти в них на работу. И тут мысли полились в мою головушку:
— Ничего-то хорошего я не сносила, по салонам красоты не ходила, на курорты не ездила, а жизнь-то уже почти пролетела.
Мне стало так тоскливо на душе, что я чуть не расплакалась. Я брела на работу и думала о том, что Андрей давно стал другим человеком. Он и раньше-то не проявлял особых знаков внимания: редко дарил цветы, не обременял себя подарками, а просто давал денег со словами:
— Купи себе что-нибудь.
И последние годы чаще всего я видела мужа, ремонтирующим нашу старую машину. А совсем недавно, когда пришла домой и увидела огромную лужу от растаявшего у ворот снега, попросила Андрея перенести меня через нее. Но как же долго до него доходило, чего я хочу! Никакой романтики у мужика! Раз уж настил бросить у ворот не догадался, то хотя бы жену на руках домой занес. Вес-то у меня небольшой: всего 60 кг. Не то, что у растолстевшей Ангелины!
— Тьфу-ты, зачем я ее вспомнила? — надо же, пришла на ум.
В общем, в школе на перерывах я выложила Наташке все свои мысли как на духу.
— Ты с ума сошла?! – округлила свои карие глазищи подруга, — да Андрей у тебя золотой мужик, чего тебе еще надо?
— Ты, знаешь, Наташа, как бы это банально не звучало, но мне надо денег. Я хочу, хотя бы иногда покупать сапожки, которые мне нравятся, я хочу букеты цветов на праздники. Хотя бы на праздники. Вот как на сайте «Одноклассники» женщины фотографии выкладывают, где мужик на коленях стоит, розы жене подает и колечко золотое.
— Слушай, да ты зажралась подруга, — возмутилась Наталья, — колечко ей подавай. Может тебе еще яхту с миллиардером подогнать?!
— Я с тобой делюсь, как с сестрой, а ты меня упрекаешь.
— Да какие упреки, на тебя блажь нашла, — продолжала возмущаться Наташка, — бабе за сорок лет, а ей романтику подавай, кольца с бирюзой.
Впервые в жизни Наташка разговаривала со мной грубо. А ведь я ожидала, что она поймет меня. Она же тоже женщина. Причем судьба Натальи так сложилась, что замуж она не вышла; в двадцать пять лет родила дочку, а с замужеством не получилось. И я понимала, что хочется ей именно своего настоящего бабьего счастья, да только не встретился на ее пути подходящий мужик.
А вечером мы поругались с Андреем. Не смогла меня Наташка разубедить, что все у нас дома хорошо. Душа моя болела, и хотелось мне выплеснуть мужу свои чувства. Поэтому и завела разговор сначала о возможной свадьбе нашего сына, а потом и о деньгах. О том, что не хватает денег в семье, что за эти годы богатства великого не нажили, никуда не съездили, да и мечта Андрея открыть свое дело, осталась всего лишь мечтой.
— Ладушка — (так ласково называл меня Андрей), — ты посмотри, мы ведь не хуже людей живем, и все у нас есть. А если шубу тебе не купил, то уж извини, надо было по молодости думать, за кого замуж выходишь.
Я посмотрела на мужа: темная пышная шевелюра стала наполовину реже, появилось много седины, а лицо осунулось и появились морщины в виде тонких бороздок, словно время решило оставить свои следы. Мне было жаль, что прошла наша молодость с Андреем, но еще больше жалко было себя за то, что обстоятельства заставили уехать меня в село. И мне было очень обидно, что и сейчас муж не понимает меня, что порой ему не хватает быть внимательным ко мне и хотя бы говорить ласковые слова.
— Да, Андрей, много лет назад я сделала свой выбор: вышла за тебя замуж. И ты мне обещал тогда открыть свое дело. Но ни обещанного СТО, ни такси ты не смог организовать. Ты живешь, как по инерции: день прошел и ладно. А ведь нам сына скоро женить, что мы ему можем дать? Я уж не говорю о себе: в одних сапогах семь сезонов хожу.
После моих слов разразился скандал. Видимо, возраст мой бабский нашептал обидные слова, или у меня на душе накипело, что стала я «пар выпускать». Раньше я хоть и выговаривала мужу, но осторожно, а здесь дала волю своей обиде. Андрей подскочил с дивана и начал кричать на меня, называя мелочной и неблагодарной. Я услышала, что мои упреки его достали, что вечно мне чего-то не хватает. А потом он с такой силой толкнул дверь, что я думала, она слетит с петель, — и выскочил на улицу.
А на другой день мы пошли на юбилей к другу Андрея; но на душе было невесело. Получилось так, что и Ангелина была приглашена, потому как оказалась родственницей жены юбиляра. У меня и так на душе кошки скребли, а тут еще Ангелина в своей облегающей кофточке выплясывала как раз в центре круга, волей-неволей привлекая внимание моего мужа. Мне даже показалось, что они стали переглядываться.
А когда мы возвращались домой, то я не выдержала и сказала о своих сомнениях Андрею по поводу Ангелины. Да, во мне говорила обычная ревность, но я ничего с собой не могла поделать.
— Вот сейчас повернусь и пойду к Ангелине, — в отчаянии выкрикнул Андрей, — уж она-то меня с распростертыми объятиями встретит и не будет доставать надуманными подозрениями.
У меня все в душе перевернулось. Вместо того, чтобы успокоить меня, муж старается «ударить» словами еще больнее. Домой я пришла в слезах. И все выходные мы не разговаривали.
В понедельник первым делом дождалась на работе Наташку и со слезами рассказала про наш скандал.
— Хватит тебе его мучить, — сказала Наталья, явно показывая, что она на стороне Андрея, — чем больше будешь его «пилить», тем чаще он будет в сторону Ангелины смотреть.
— Снова ты за него заступаешься, — обиделась я.
— Да мне тебя, дуреха, жалко, — обняв меня за плечи, — уговаривала Наташка. – Ну, если уж так невмоготу тебе с Андреем, то разведись, зачем вам друг друга мучить?
Я вздрогнула от Наташкиных слов, а подруга вдруг замолчала, словно поняла, что ляпнула лишнее; вот уж о разводе я вовсе не думала.
Дома меня ждал Андрей. Он сидел за столом, а перед ним лежали деньги – его зарплата, как я догадалась.
— Вот, все, что есть, бери, трать на что хочешь, — сказал муж.
Мне бы использовать этот момент и помириться, но я снова завелась.
— Да я могу за полдня их потратить, если уж на то пошло. Только потом на что жить. Одна надежда: на мою зарплату, слава Богу, я больше тебя уже зарабатываю.
Андрей со всей силы стукнул ладонью по столу: задребезжал кувшин с водой и стаканами, я вздрогнула.
— Прорва! – выкрикнул Андрей, — вечно тебе чего-то не хватает, так еще и зарплатой попрекаешь.
И тут же соскочил со стула и, чуть не сбив меня с ног, забежал в спальню. В пять минут уложил в большую спортивную сумку свою одежду.
— Ты, что, уходишь? – закричала я, — с Ангелиной договорился? На старую любовь потянуло значит?
— Дура! – крикнул Андрей, накинул куртку и вышел из дома.
Я просто онемела от этой сцены и не могла осознать, что на самом деле произошло. Минут через пять я выбежала следом. На улице было уже темно, но я пошла по тропинке в сторону дома родителей Андрея, потому что пойти он мог только к ним. И вдруг в свете блеклого уличного освещения я увидела силуэт Андрея. Я немного приблизилась и встала за деревом. Мне хорошо было видно, как Андрей, бросивший курить пять лет назад, попросил сигарету у идущего навстречу соседа. А потом, из дома напротив, вышла женщина. Это была Ангелина.
До меня доносились обрывки фраз:
— Андрей, я всегда тебя любила, — бормотала Ангелина, касаясь его рукава, потом слегка потянула в свою сторону, Андрей отвел ее руку.
— Прости меня, что не дождалась тебя с армии, но я уже полностью расплатилась за свой проступок. Умоляю тебя, давай сойдемся, или хотя бы будем встречаться.
— Оставь, Геля, не до тебя мне сейчас, — устало отвечал Андрей, — караулила ты меня здесь что ли?
Ангелина схватила сумку и снова стала в чем-то убеждать моего мужа. У меня внутри закипала ярость, я уже оглядывалась вокруг, чтобы поднять подходящий булыжник и запустить им в эту парочку или в окно Ангелининого дома. И уже хотела выйти из своего укрытия, но вдруг представила, как это противно следить за мужем. Ведь я же гордая!
Андрей выхватил сумку из рук Ангелины и они вместе пошли в сторону ее дома. Ноги мои стали ватными, я отвернулась и пошла домой.
Весь вечер я была одна и весь вечер душу раздирал порыв пойти и разбить Ангелине все окна в доме. Наверное, так и сделала бы, если бы не пришел Антон. Сыну я ничего не сказала, но почти до утра не смогла уснуть, прислушиваясь к стуку калитки.
Утром пришлось рассказать, что отец ушел из дома.
Я всегда думала, что для маленьких детей развод родителей – трагедия. Но наш взрослый сын был настолько потрясен уходом отца, что я начала его успокаивать. Антон никак не мог принять нашу ссору, которая заставила мужа уйти из дома. Я пообещала сыну, что все еще наладится, хотя сама уже упала духом.
— Мама, ты любишь папу? – спросил тихо Антон.
И я не раздумывая сказала: — Да, сынок, люблю.
Но тут же вспомнила обозленного Андрея, его уход из дома и сердце сжалось от обиды и про себя подумала: — Хватит ли моей любви, чтобы снова нам быть вместе после предательства?
Единственный человек, который мог поддержать меня в эту минуту, была Наташка. Строгая и справедливая, понимающая и поддерживающая, она могла помочь мне советом и просто успокоить меня. Представляю, что скажет моя подруга, когда узнает, что Андрей ушел к Ангелине! А ведь она меня предупреждала!
— Ненавижу! – размышляла я по дороге к дому Натальи, — ненавижу Андрея, а эту Гелю убить мало!
Наташка была дома, дверь не заперта, и я без стука ввалилась в прихожую. Еще с порога заметила, что подруга гладит белье в зале. Подойдя ближе, в глаза бросилась знакомая рубашка бежевого цвета – точно такая как у Андрея.
— Жаловаться пришла? – ехидным тоном обратилась ко мне Наталья.
Мне стало не по себе от моих предположений и от колючего Наташкиного взгляда. И тут я увидела спортивную сумку, с которой Андрей вчера ушел от меня. И от этого в голове моей все перемешалось: я ведь была уверена, что муж у Ангелины. Только откуда его вещи в Наташкином доме?
— От меня Андрей ушел. К Ангелине. – сказала я, все еще надеясь, что ошибаюсь и что это чужие вещи.
— Правильно сделал! – резко ответила Наталья, — давно надо было уйти.
При этом Наташка с каким-то особым старанием давила на утюг, стараясь разгладить все складочки.
— И вовсе не к Ангелине, а ко мне он ушел. Эта шалава Ангелина недостойна такого мужика как Андрей. И ты тоже недостойна.
— Что ты говоришь? Ты с ума сошла? Андрей мой муж!
— А теперь моим будет мужем! Моя очередь пришла, — со злобой выпалила Наталья. – Я любила Андрея со школы, я дружила с ним, и он доверял мне, потому что я была настоящим другом. Просто у меня смелости не хватило признаться ему в любви и ноги раздвинуть. А эта сучка Геля растележилась перед Андрюшкой в шестнадцать лет, и все время хвостом перед ним крутила. Да Андрей после ее предательства больше года ни на кого смотреть не мог, а я терпеливо ждала и всегда была рядом. И он был бы мой, если бы не ты. Занесло же тебя каким-то ветром к нам!
Я стояла, как вкопанная, слушая и с трудом понимая происходящее. Иногда мне казалось, что это спектакль, придуманный Наташкой и Андреем. Что вот сейчас она рассмеется и скажет, что хотела проучить меня. Но Наташка не смеялась, а продолжала свою исповедь.
— Только он успел в Геле разочароваться, тут ты нарисовалась и перешла мне дорогу. И все эти годы пользовалась моим счастьем. Это я заслуживаю, чтобы Андрей был моим мужем! Это он должен был быть отцом моего ребенка, а не Серега – бабник конченный.
Наталья перестала гладить рубашку, поставила утюг:
— И, представляешь, второй раз я смирилась с выбором Андрея и даже стала твоей подругой. Я думала, что с тобой он будет счастливым. Но ты оказалась тварь неблагодарная, ты замучила его своими придирками: то тебе мебель новую надо, то сапоги, то на курорт. А он просто мужик, который работает, как может и зарабатывает столько, сколько может. Поэтому разводись!
Мне стало душно, хотелось выйти на воздух, но хватило сил спросить:
— Ты же была моей подругой, даже больше чем подруга, как сестра! За что ты со мной так? Это же моя семья, это наше с Андреем дело.
— Да что ты говоришь?! А ничего, что все эти годы я была в курсе ваших дел? Ты же постоянно жаловалась мне, постоянно была недовольна Андреем.
И это было правдой. Больше всего именно я изливала душу Наташке, рассказывая о том, что происходит у нас в семье. И, в общем-то, почти никогда не интересовалась, как живет Наташка.
— К Ангелине, говоришь, ушел? – с усмешкой спросила Наталья. Да не пошел он к ней. До калитки проводил и направился к родителям, а тут и я позвонила, потому что до тебя было не дозвониться. Андрей мне и сказал по-дружески, что из дома ушел, ну а я к себе позвала на чай; пусть, думаю, мужик, выскажет, что у него на сердце. А уж выслушать и понять я умею, а ему-то и надо всего, чтобы понимали.
— Гадина! – крикнула я, — какая же ты гадина! Змея ползучая! Да ты еще хуже Гельки! Подкралась, как воровка, к чужой семье и воспользовалась моментом…
— Пошла вон из моего дома, — прошипела Наташка и, схватив горячий утюг, пошла с ним на меня.
Я выскочила из Наташкиного дома и побежала к родителям Андрея. Слезы текли по щекам, и я едва успевала их вытирать, стараясь, чтобы случайные прохожие не заметили моего горя.
— Успокойся, дочка, — гладила меня по голове свекровь, — не все еще потеряно, погорячились вы оба, а ты не отступай, не отказывайся так легко от родного мужа. Встретиться тебе с ним надо и поговорить спокойно.
— Почему он к вам не ушел? – плакала я, — я бы поняла, я бы пережила и можно было бы помириться. А он так больно меня решил наказать: ушел к моей подруге. Да какая она мне теперь подруга!
— Чувствует мое сердце, что сгоряча он это сделал, — продолжала успокаивать меня свекровь, — не любит он Наташку, а просто подловила она его в том момент, когда выговориться ему надо было. Да и не было у них, скорей всего, ничего, переночевал там Андрей, да по делам ушел. А ты время не теряй, не допускай до постели, звони ему, разговаривай с ним, зови его. Уверена я, что тебя одну он любил и любит.
Немного успокоившись, я вернулась домой. Я уже обдумывала план, как уговорить Андрея вернуться, но унижение, которое я испытала в Наташкином доме и гордыня все еще не давали мне позвонить мужу. Я слонялась по дому, на душе было мерзко, словно я коснулась чего-то гадкого. Как можно вот так одним махом перечеркнуть все годы нашей совместной жизни?! А может быть он и раньше навещал Наташку, да я не знала? Эта мысль еще больше расстроила меня.
Хлопнула дверь в прихожей. В дверях появился Антон.
— Мама, пожар!
— Где пожар?
— Окраина горит, мастерские загорелись, огонь может на дома перекинуться.
И тут я услышала вой пожарных сирен.
— Что же делать? А если и правда до нас доберется огонь? И отца дома нет.
— Мама, я видел папу, он побежал к мастерским вместе с дядей Мишей.
Я тут же накинула плащ и вместе с Антоном мы вышли из дома. Вдалеке, на окраине села, полыхал огонь, озаряя округу. Это было огромное пламя. Всю весну ни капли дождя, было сухо — и вот случился пожар. Направление ветра как раз в сторону нашего села, и огонь запросто мог перекинуться на дома.
Мы с Антоном побежали в сторону бушующего пламени, растекающегося в разные стороны.
— Стой! – сказала я сыну, — иди домой и на всякий случай собери документы и жди меня дома.
— Но мама…
— Не спорь со мной, мне надо узнать, где Андрей и что с ним.
Воздух был пропитан гарью и удушающим дымом. Было невыносимо жарко и душно.
На последней улице меня остановил пожарный, дальше проход и проезд запрещен. Тут же стояла кучка односельчан, обсуждающих последние тревожные новости.
— Говорят, кто-то уже обгорел, на скорой увозили. Вроде из нашего села мужчина пострадал.
— А если на дома перекинется, без жилья останемся, хоть бы дождь пошел! Машин не хватает, из города подмога еще не пришла, как бы нам тут не сгореть.
Сердце мое забилось от тревоги.
— А кто там из наших на пожаре? – спросила я у людей.
— Да есть несколько мужиков, еще раньше пожарных подоспели, затушить пытались, чтобы к селу огонь не подпустить. Вроде, как и ваш муж там, — сказала мне знакомая женщина.
— Вы видели Андрея?
— Андрей и Мишка – друг его – точно туда бежали, это я видел, — включился в разговор седовласый мужчина.
— Господи! Неужели он там? – подумала я, — лишь бы живой вернулся.
И тут я увидела в метрах пяти от себя Ангелину. Она стояла на ветру и смотрела в сторону горящих мастерских. Я даже не знаю, что меня заставило к ней подойти.
— Все село может сгореть, если не потушат, — испуганно пробормотала Ангелина, — наши местные мужики, говорят, туда побежали.
— Мне сказали, что и Андрей там, — подключилась я к разговору, не понимая, зачем я это ей говорю.
Ангелина с тревогой взглянула на меня.
— Ты Андрея не видела? – услышала я позади себя запыхавшийся голос. Это была Наталья. – Говорят, что пожарных не хватает, поэтому наши местные там.
Передо мной стояла совсем другая Наташка. Не та, которая еще утром, истерично выговаривала мне за собственного мужа. Передо мной стояла женщина, которая боялась пожара и переживала за людей.
— Мне сказали, что он там, — ответила я.
И мы, три женщины, стояли рядом и смотрели в сторону пламени, которое никак не хотело сдаваться. И понимали, что там Андрей и его друг Михаил и другие наши односельчане пытаются потушить пожар, чтобы защитить наши дома. У меня ком подкатился к горлу от тревоги и переживаний за мужа, которого еще час назад я ненавидела.
— Господи, помоги им, — выдохнула Наташка.
— Пусть все будут живы, — словно обращаясь к кому-то свыше, сказала Ангелина.
Вновь послышался вой сирен: на помощь шли пожарки из города. Мы все трое вздохнули и немного приободрились.
Потом мимо нас промчалась скорая.
— Господи, а если с ним что-то случилось?! – вскрикнула я.
— Не думай о плохом, — сказала мне Наташка, — вернется, должен вернуться. Ты вот, что, позвони мне, когда он придет. Мне ничего не надо, только одно слов: жив.
— Да почему я-то? Это ты позвони, как Андрей объявится.
Наташка устало покачала головой, показывая, что не соглашается со мной:
— Нет, не ко мне он придет, — сказала она, — у него дом есть, и ты у него есть. А меня прости, если сможешь.
И на меня не обижайся, Владислава, — обратилась ко мне Ангелина, — я тоже на днях грешным делом хотела прежнюю любовь вернуть, да только душу себе растерзала и тебя обидела.
Я с удивлением смотрела на Наталью и Ангелину и искала нужные слова. По щекам Ангелины текли слезы, а потом разрыдалась и Наталья.
— Прости Влада, не хотела я, так получилось, — плакала моя бывшая подруга.
Мы стояли так близко к друг другу, что мои руки невольно потянулись к ним обеим и я слегка обняла своих соперниц, пытавшихся украсть мое счастье.
— Девчонки, и вы меня простите, — со слезами на глазах проговорила я, — простите за счастье мое, что все эти годы была счастливая. Но зла я вам никогда не желала…
И мы все трое обнялись и разрыдались. Ветер усиливался, и мы даже не сразу поняли, что на наши зареванные лица падают капли дождя.
— Дождь! Девчонки, дождь пошел! – радостно закричала Ангелина.
Мы подставляли лица, руки под крупные капли долгожданного дождика.
— Урра-аа! — закричала Наталья, — люблю грозу в начале мая!
Наверное, со стороны мы смотрелись как три сумасшедших тетки, но нам было абсолютно все равно. Громыхал гром, шлепал дождь, а мы ликовали, радуясь, что теперь-то пожар будет потушен.
Домой я пришла почти без сил. Единственное, о чем мечтала – узнать, что с Андреем. У калитки меня встретил Антон.
— Мама, ты где ходишь? Ты же вся промокла от дождя.
— Это хорошо, дождик – это то, что нам всем сейчас надо.
— Папа дома!
— Что?!
— Я говорю: папа дома, только что пришел.
Я сразу забыла про свою усталость и кинулась в дом. Андрей как раз успел снять футболку – грязную и местами подгоревшую; чувствовался запах дыма.
Лицо его было в саже. Несколько секунд я стояла, глядя на мужа, не решаясь ничего сказать. Андрей коснулся рукой моих мокрых волос, потом обнял меня, и я уткнулась лицом в его плечо.
— Ну, ладно, вы тут сами… а я пойду баню растоплю, — сказал нам Антон.
— Баня… как здорово, что будет баня, — подумала я.
— Подожди! – крикнула я вслед сыну. Уже на улице сунула ему свой телефон:
— Позвони тете Наташе и скажи, что папа дома.
Антон посмотрел на меня ничего не понимающими глазами.
— Делай, что говорю. И напомни ей, чтобы она Ангелине позвонила.
Вот так. Именно так, а не иначе. И я знала, что все делаю правильно.
Мы понимали с Андреем, что не сразу нам придется лечь в одну постель, — теперь нужно время. Но жить мы будем под общей крышей – под нашей родной крышей. Меня распирала гордость, что мой Андрей был там, на пожаре, защищал наши дома от огня и вернулся домой живым и здоровым.
Прошел месяц. Наша семейная жизнь с Андреем вошла в свою колею. Мы даже успели съездить на местный курорт, где провели счастливую неделю вдвоем. С Наташкой я общаюсь только по работе; с Ангелиной здороваюсь теперь без всякого зазнайства. В душе я им обеим желаю счастья, но не с моим мужем. Пусть найдутся им мужики, которые оценят их красоту и верность.
И, казалось бы, все встало на свои места. После того скандала, когда мы чуть не расстались с Андреем, я поняла, что все эти годы была счастливой. И прощение у Натальи и Ангелины в тот день, когда случился пожар, просила искренне. Потому что именно тогда я и поняла, что счастье – это моя семья, мои заботы, переживания и, как бы странно не показалось, банальная нехватка денег – тоже счастье. Хватает ли нам сейчас денег? Конечно, нет. И теперь мы садимся с мужем за стол и решаем денежный вопрос. Самое интересное, что Андрей уже подкопил небольшую сумму на открытие своего дела. Деньги невеликие, но начало уже есть. Единственная его ошибка – мне ничего не говорил, сюрприз хотел сделать. А мне, честно сказать, и никакого бизнеса не надо, главное, чтобы мои самые родные и любимые рядом были. В общем, успокоилась я по поводу денег, посчитала, что все у нас теперь хорошо.
Но меня ждал еще один сюрприз. Как-то вечером за ужином Антон сообщил нам, что расстался со своей невестой и что свадьбы не будет. А причина простая: встретила другого, полюбила. Андрей от этой новости побледнел: я поняла, что он вспомнил, как много лет назад вот также бросила его Ангелина. А теперь и сын отчасти повторяет судьбу отца. Произошло это месяц назад, но мы с Андреем, погрузившиеся в свои личные проблемы даже не заметили, что происходит с сыном. В наших запоздалых уговорах, что все будет хорошо, сын, похоже, не нуждался.
Незаметно пролетело лето. Андрей старался, чтобы сын был рядом, отвлекал его разными просьбами о помощи: то, машину вместе ремонтировать, то в город съездить, — боялся, чтобы из-за разрыва с невестой Антон глупостей не натворил. А мне очень хотелось, чтобы скорее с какой-нибудь девушкой познакомился; не зря говорят, что клин клином вышибают.
Как-то вечером возвращалась с работы домой, и, поднявшись на крыльцо, услышала разговор Андрея с сыном на повышенных тонах:
— Не смей матери говорить, — требовал Андрей, — я тебе запрещаю.
— Я уже не маленький, — отвечал Антон, — сам могу решать, с кем мне дружить и с кем жить.
У меня сразу на сердце стало тяжело от мысли, что может повториться история с уходом Андрея. Быстро вошла в дом и с тревогой посмотрела на обоих:
— Только не вздумайте меня обманывать, — обратилась я к мужу и сыну, — я хочу все знать немедленно.
— Лада, ничего страшного, мы тут будущую работу Антона обсуждаем, — попытался успокоить Андрей. Антон при этом отвел глаза в сторону.
— Хорошо, — сказала я, — садимся пить чай и все вместе советуемся о новой работе Антона, — мы же одна семья.
Я начала греметь посудой, а мои мужчины стояли, переминаясь с ноги на ногу. Я чувствовала, что они думают, как уйти от разговора, потому как, похоже, это будет неприятный для меня разговор.
За столом мы какое-то время молча пили чай с булочками, которые я испекла накануне.
— Антош, нравятся мои булочки? – спросила я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Угу, — кивнул головой Антон.
— Придет время, встретишь девушку, поженитесь и будет она тебе печь такие же вкусные булочки, потому что я научу ее готовить.
Антон закашлялся, поперхнувшись, а муж удивленно стал смотреть на меня.
— А что не так я сказала? Должно же это когда-то произойти, — пояснила я, — вон у нас какой парень симпатичный.
Разве могла я знать, что случайно подвела моих мужчин к разговору, который был для них болезненным.
— Лада, ты что-то знаешь? – спросил Андрей.
— Что я должна знать? Это вы со мной в молчанку играете, как дети, а я все жду, когда расскажете, что тут у вас стряслось.
— Пап, смысла нет молчать, — обратился к отцу Антон, — все равно рано или поздно узнает.
— Тут такое дело, Ладушка, — начал неуверенно Андрей, — сын наш дружит с Настей – дочкой Натальи.
Мне показалось, что дыхание мое остановилось.
— В общем, нравится она ему, — продолжал Андрей, — встречаются они. Но я против; не надо нашей семье новых потрясений.
— Папа, причем здесь я? – запальчиво начал говорить Антон. – То, что у вас три месяца назад произошло, это ваши дела, это ваша жизнь. А у нас с Настей все по-другому. Мы хотим свою жизнь строить.
Андрей стукнул ладонью по столу: — Ты хоть чувства матери пожалей! – крикнул он.
— А ты жалел? – соскочил со стула Антон.
Андрей побледнел, глядя на сына; и этот взгляд мне напомнил наш скандал по весне.
— Только не это, — подумала я, — не надо нам больше ссор.
— Подождите, успокойтесь оба, не надо раньше времени за меня переживать, лучше расскажите подробно, что происходит.
— Мама, мы с Настей любим друг друга, — начал говорить Антон извинительным тоном, как будто оправдывался, — так получилось, что подвозил я ее из города, разговорились, и теперь встречаемся. Ну, мы же не виноваты, что вы с тетей Наташей сначала всю жизнь дружили, а теперь врагами стали.
— Я против такой любви, — холодно сказал Андрей.
Я молчала и думала про себя: — До чего же мы собственного сына довели?! Парень оправдывается перед нами за свою любовь.
И хоть я еще не была уверена, серьезно ли у них на самом деле, или просто увлечение, сына мне было жалко. И за нас с Андреем тоже обидно. Ведь я чувствовала, что несогласие мужа – это попытка защитить меня от того, что мы пережили несколько месяцев назад. И он был прав: мне было неприятно осознавать, что Настя, 19-летняя дочка Натальи, запала моему сыну в сердце. И как же быть?
— Сынок, — осторожно начала я, — давно вы встречаетесь?
— Полтора месяца.
— Недолгий срок.
— А ты вспомни, сама же рассказывала, что вы с папой на третий день вашего знакомства уже знали, что поженитесь.
— Не сравнивай! – снова вспылил Андрей.
— А с кем мне сравнивать? Вы – мои родители!
— Если вам не нравится мой выбор, то мы с Настей и без вас проживем. Уедем отсюда и живите как хотите.
— Все, хватит, — сказала я, — если у вас это настоящая любовь, то на всю жизнь, а если от нечего делать, то разбежитесь вскоре. Пусть все идет своим чередом, время покажет, как дальше сложится.
Так закончился наш семейный разговор в тот вечер. Уже в спальне я убедила Андрея, что не надо вмешиваться в личные дела сына. И в душе я понимала, что Андрею новая любовь Антона не очень то приятна: если дойдет дело до серьезного, то мне, Наталье, Андрею придется в глаза друг другу смотреть и как-то общаться.
Через неделю я сама отправилась к Наталье. Я не была у нее с того дня, как ушел Андрей; но теперь я пришла, полностью собравшись с мыслями. Только Наташку не проведешь, — прозорливая она, сразу поняла, зачем пришла.
— Я против их встреч, — сразу сказала Наталья, увидев меня на пороге. Но чаю попить все же предложила.
Мы сели за стол, и Наталья начала рассказывать.
— Когда Настя еще в школе училась, я внимания особого не обращала, что она в Антона влюблена, — он тогда в старших классах учился. Потом, когда он в армии служил, нашла у дочки под подушкой портрет вышитый. Это портрет Антона, — по фотографии срисовала и вышила. Так с этим портретом и спала. Потом Антон с Катей начал дружить, а Настя в институт поступила. И показалось мне, что вроде как успокоилась она, забыла Антона. А тут приезжает как-то из города счастливая, глаза сияют, а от чего – не говорит. Неделю назад мне рассказала, что с Антоном встречаются и что хотят пожениться. И я хочу сказать тебе, Владислава, положа руку на сердце, не хочу я с вашей семьей родниться, и все сделаю, чтобы дочку отговорить.
— Ну, мне эта новость тоже не в радость, — ответила я, — несколько ночей уже не сплю, думаю, как лучше сделать. И вот что я надумала, подруга моя бывшая: дети наши ни в чем не виноваты. А потому мое предложение такое: пусть встречаются. Лично я не хочу им препятствовать, да и Андрей, думаю, согласится со мной.
— Хм, — усмехнулась Наталья, — дружить не получилось, породниться предлагаешь?
— Породнятся наши дети, если у них все серьезно, а мы не должны им мешать и наши с тобой нервы и антипатии на детях вымещать. Я же не заставляю тебя видеться с нами каждый день, я только предлагаю Антону с Настей не препятствовать. Ну, вот подумай, разлучим мы их всякими правдами и неправдами, а вдруг они всю жизнь нам это вспоминать будут?
— Вот уж не думала, что после всего ты придешь ко мне уговаривать дочку за сына отдать. А если им не поживется, или твой Антон мою Настю обидит? Тогда как? Снова врагами станем?
— Если, да кабы, — передразнила я Наталью, — во что их дружба выльется еще под вопросом, но только препятствий им с нашей с Андреем стороны не будет. И тебе предлагаю принять такое же решение, не надо портить детям жизнь.
Наташка вздохнула, помешивая ложкой остывший чай:
— Ладно, подумаю я.
Наступила осень, а за ней и зима. Антон по-прежнему встречался с Настей. Честно сказать, против голубоглазой русоволосой Насти я ничего не имела против. Я знала ее с самого рождения и любила.
Всегда мечтала о дочке, но после рождения Антона забеременеть не получилось; и если бы не та история с уходом Андрея, то я бы с радостью приняла известие, что Настя – невеста моего сына.
Но, как говорится, время лечит. И ближе к весне я уже смирилась с мыслью, что Настя будет моей невесткой. Согласилась с выбором дочери и Наталья.
«Добрые» советчики у нас в селе намекали мне, что таким способом я снова приближаю Наталью к своей семье. Но у меня почему-то спокойно на душе: урок, который преподала мне Наташка, я запомнила.
В конце апреля сыграли свадьбу. Молодые сняли небольшую комнатку в городе. Каждый выходной кто-нибудь из нас навещал их, или Антон с Настей приезжали домой, и обязательно заходили к Наталье и к нам. И чтобы никого не обидеть ночевали по очереди то у нас, то у Натальи.
Мы с Андреем крутились, как могли, стараясь заработать денег и откладывать, чтобы помочь сыну, а то ведь, глядишь, внуки скоро будут.
Иногда вечерами мне хочется поговорить с кем-то о своем женском, и тогда я открываю ноутбук и стучу по клавишам, изливая свои мысли на белое полотно. Нет, я не замкнулась в себе; у меня есть хорошие коллеги по работе, есть моя замечательная свекровь и заботливый свекор, есть любимый муж, есть мой сынок и чудесная невестка, которая обожает нашего сына, а скоро будут и внуки.
Так что счастье продолжается! Счастье – оно ведь не умещается в один миг или в один день. Счастье состоит из разных дней: веселых, грустных, удивительных и даже скучных, а вместе – это годы, которые я могу назвать счастливыми.
