У Тани на работе — восемь человек женщин, и, кого ни возьми, у всех в жизни проблемы.
Одна двоих детей тащит в одиночку, без мужа, без алиментов. У другой — лежачая мама. Третья вот уже десяток лет пытается забеременеть и родить, и все никак. Четвертая в гражданском браке подвисла между небом и землей — рожать надо, возраст поджимает, а «муж» ни мычит ни телится…
У кого-то дома теснота — живут на пятидесяти метрах три с половиной семьи, с детьми и домашними животными, а у кого-то и пятидесяти метров нет — живут семьей на съеме, и улучшений не предвидится.
В общем, завидовать некому.
У Тани тоже еще недавно все было плохо — муж сильно пил.
И, хотя все в один голос твердили Тане — уходи, мол, алкоголик — это навсегда, не порти жизни ни себе, ни ребенку — Таня все никак не решалась бросить своего пьяницу. В светлые моменты муж был просто идеальным. И в глаза заглянет, и чай нальет, и слова скажет, какие надо, и в доме все сделает. Ребенок в нем, когда он трезвый, просто души не чаял.
Беда только в том, что такие «светлые» периоды становились все реже и короче, а загулы все страшнее…
На работе Таню очень жалели, входили в положение. Выслушивали, утирали слезы. Советовали бежать от алкаша без оглядки. И только уже Таня решится бежать, соберется с силами, глядь — а дома вроде все налаживается. И снова по кругу…
И не было бы счастья — да несчастье помогло. В один из своих загулов муж попал в реанимацию, еле выжил, напугался до потери пульса — жить-то, как выяснилось, хочется всем. Вышел из больницы, закодировался.
— Да ерунда эта кодировка! — говорили Тане на работе девочки. — Сорвется! Рано или поздно. Вот увидишь. И будет еще хуже.
Таня и сама уже устала верить. Однако в этот раз месяцы шли, а муж держался. Стал просто другим человеком. С работы бегом домой, и ужин приготовит, и с ребенком займется.
Ремонт затеял, постепенно вылизал всю квартиру, все своими руками — обои поклеил, кафель положил, полочки какие-то навесил. Через год машину купили. На Таниной работе появилась вакансия с хорошей зарплатой — устроился, работал, все им были довольны.
Ребенка в 1 класс отвел, перед этим в ремонте класса участвовал, учительницу поразил в хорошем смысле слова своим рвением и талантами. В рот ни брал ни капли. На праздниках пил сок или лимонад. Даже лекарства на спирту не использовал.
— Ну наконец-то хоть у кого-то в нашем коллективе все хорошо! — улыбались Тане коллеги.
Муж просил второго ребенка, и Таня, глядя на его поступки, согласилась.
Проконсультировались с врачами, забеременели. В свое время торжественно всем коллективом проводили Таню в декрет, подарили коляску, поздравляли, желали. Буквально перед самыми родами на работе случился корпоратив. Таню тоже звали, но в тот вечер ей как-то не здоровилось, и муж пошел один. По своему обыкновению, пил лимонад и привычно уже отбивался от настойчивых предложений выпить ну хоть бокал шампанского.
И кто-то из этих женщин, вполне посвященных в ньюансы жизни этой семьи, из тех, кто еще недавно поздравлял уходящую в декрет Татьяну — потихоньку взял и налил ему в стакан с лимонадом водки. Праздник же, пусть выпьет.
Кто это сделал, теперь не понять.
То ли та, которая забеременеть не могла много лет.
Или та, которую замуж не берут.
А может быть, та, которая на пяти квадратных метрах ютится с семьей. Или мать-одиночка. Или все вместе договорились, хихикая, посмотреть, что будет.
Муж сорвался, жизнь у Тани с детьми под откос.
— С алкоголиками всегда как на пороховой бочке! — вздыхают теперь тетки на бывшей Таниной работе, рассказывая эту старую историю новичкам. — Вот у нас в коллективе совсем недавно случай был… Хоть и три года не пил мужик, а все равно конец один. Она сама виновата, получила по заслугам. Надо было сразу уходить. И не рожать от алкоголика. И не работать с мужем в одной компании. И не пускать мужа одного на корпоративы. И вообще, в жизни все гладко не бывает…
