— Что, снова отчим тебя бил?
— Бил, — и пятнадцатилетняя Аленка задрала платьишко, оголив спину, на которой остались следы синяков.
Соседка тетя Маша тяжело вздохнула и заплакала. Смотреть, как издевается над девчонкой здоровенный бугай Борис, не было сил. Сколько раз она ходила к соседке Наталье и уговаривала приструнить Бориса, иначе забьет девчонку.
— Ну, какой раз и справедливо наказывает, — опуская глаза, защищала мужа Наталья, — а если где и перегнет палку, так ничего страшного.
— Как же ничего страшного, девчонка в синяках ходит, — возмущалась Мария, — я вот возьму и сама на него в милицию заявлю.
— Ой, что ты! – пугливо восклицала Наталья. – Пожалей ты меня, еще же двое младших у нас, поднимать их надо. А вдруг посадят Бориса, что я с ними делать буду? Муж ведь деньги зарабатывает, нас всех кормит. И Аленку неблагодарную кормит.
— Мать ты или не мать? – не могла понять Мария, дочку на мужика променяла. Да куда он делся бы?! Разводись с ним, пусть алименты платит, дети хоть здоровыми вырастут.
— Нет, нет, нет, даже не предлагай, я на Бориса жаловаться не буду. И ты к нам не лезь, сами разберемся. Ты вон живешь одна, а ко мне не лезь, мне муж нужен.
Но вечером Наталья все таки заикнулась перед Борисом о разговоре с соседкой.
— Угрожает она тебе Боренька, как бы не оклеветала тебя в милиции. Так что ты уж Аленку не трогай, еще год-два и она отрезанный ломоть.
Борис замахнул рюмочку первача и даже не поморщился, поддел вилкой капусту, закусил, пододвинул тарелку с борщом и молча начал есть.
Аленку – дочку Натальи от первого брака – он терпеть не мог. За десять лет совместной жизни своих двух народили, а эта – старшая – не нужна ему вовсе. За шалости с детства ее лупил, а когда подросла и стала на него волчонком смотреть, то и вовсе возненавидел.
— Ежели Машка такая добрая и выкормыша моего жалко (так он называл Аленку), то пусть заберет ее к себе. У нее одна дочка есть, вот и другая будет. А мне советы, как в собственной семье жить, не нужны.
Борис продолжал аппетитно есть борщ, поглядывая на графинчик с первачом.
— И то правда, — поддержала мужа Наталья, — нечего нам указывать. У нас дети, обуты, одеты, накормлены, а как нам воспитывать, это наше дело.
— Так что отдай ее соседям, — продолжал гнуть свою линию Борис, — Машка через дорогу живет, народ и не заметит. Зато меня раздражать не будет.
В этот же вечер Аленка сама прибежала к Марии.
— Бил? – спросила Мария.
— Нет, не бил, — заплакав, сказала девочка, — разговор подслушала. Отчим хочет, чтобы я из дома ушла. Говорит матери: предложи тете Маше, чтобы забрала меня.
Мария так и села, потеряв дар речи. А потом опомнилась, Аленку накормила, уложила спать. А на другой день предложила школьные принадлежности с собой прихватить, да вещички свои небогатые.
— Тебе, как и моей Светланке, месяц до окончания восьмого класса осталось. Там экзамены, а потом в город учиться поедете. Ты же в техникум хотела поступать на бухгалтера?
— Да, — задумчиво сказала девочка.
— И моя Светланка тоже, вот и поселитесь вместе в общежитии. А сейчас у меня пока поживи. Раз твой отчим-изверг решил от тебя избавиться, значит добьется своего. Так уж лучше в моем доме жить, — это его единственно верное предложение насчет тебя, каким бы абсурдным оно не казалось.
Аленка с молчаливого согласия Натальи, осталась у Марии. А через пару месяцев вместе со Светланой поступила в техникум и получила место в общежитии.
__________________________
Через пять лет, когда Алена была уже молодым специалистом и устроилась в строительное управление, встала на очередь на квартиру, неожиданно умер Борис. С виду здоровый, никогда не болел, а тут вдруг внезапно и быстро скончался.
Наталья осталась с двумя детьми-подростками. Тут она и вспомнила про дочку Аленку, которая в городе живет, квартиру скоро получит, вроде как замуж собирается. Пошла Наталья к соседке Марии просить адрес Аленки, но та отказала ей.
— Было время, когда ты мужика выбрала, а девчонку на растерзание отдала, — ответила Мария, — так что не дам тебе адреса.
Так и ушла Наталья ни с чем. А Мария пошла на почту, заказала переговоры с Аленой и рассказала ей о просьбе матери.
— Первый раз тебя, девочка, прошу, не будь доброй, не иди на поводу у матери. Она ведь сейчас младших детей на тебя повесит. Руки, ноги есть, пусть работает, пусть на две работы идет, но только помощи твоей она не заслужила.
Алена к матери не приехала. Но стала иногда присылать денег и отправлять посылки с вещами и игрушками младшим брату и сестре. Марии, своей спасительнице, так сказала: — К матери ничего не чувствую, а вот брата с сестрой жалко, дети ни в чем не виноваты.
И Мария согласилась с ней: не должен человек терять в себе отзывчивость, иначе можно стать таким жестоким, как отчим Алены.
