Рейс задержали часов на пять. Это всегда — нервы, усталость, и мысли – если обратный путь будет таким, то… Зачем он нужен, такой отдых? Дешевле обойдется в «пробке» постоять, а ощущения аналогичными будут, по итогам.
Ладно, прилетели, доехали до отеля, на дворе – ночь. Очень хотелось спать. И даже бум-бум-бум низкие частоты, долетавшие с какой-то дискотеки – не мешали. Спать!
И тут – грохот, ну, словно в соседнем номере отдыхал трактор, и он дверь спутал со стеной. Как громыхнуло! Я подскочила. Раздались крики. Что-то разбилось. Дверь громко хлопнула. Я, грешным делом, подумала, что немцы напились, а может британцы. Их стиль! Надела халат, вышла в коридор, постучала…
— Проваливай отсюда, — раздался нетрезвый женский голос. – Чтобы я тебя не видела.
Снова постучала. Дверь резко распахнулась… Передо мною… Ну, формально — женщина, а по сути – словно постер, реклама фильма… Мелодрамы с элементами боевика! Она была растрепанной, но так стильно, словно голливудские гримеры над ней поработали. Во рту – сигарета. В руке – бутылка. А главное – поза…
Одно плечо – вперед, впрочем, передать это словами нереально. Я ещё носочки заметила, белоснежные такие, на её загорелых ногах… Разве что пистолета не хватало, в другой руке. И все эти впечатления – за секунду…
— Вы кто? – удивленно спросила она, и выглянула в коридор. – А где этот… (тут слово нехорошее).
— Я человек, который хочет спать. А где этот… Не знаю.
— Простите, я не заметила, что уже поздно, думала, что ещё одиннадцати часов нет… Спите!
— Спасибо. У вас все хорошо? Помощь не нужна?
— Мне? Помощь? Ха-ха-ха… Помощь? – Ну и зашлась она в истерическом смехе. Я его не дослушала, вернулась в свой номер, и быстро заснула.
День прошел хорошо, то есть удалось себя убедить в том, что вот он – долгожданный отдых, и я отдыхаю.
Вечером в дверь постучали. Тихонько. Открываю. Ощущение дежавю. Мне показалось, что моя соседка всю ночь и день простояла возле двери, а теперь решила ко мне заглянуть. Во рту – сигарета. В руке – бутылка. Носочки. И стильная растрепанность…
— Можно в гости? – спросила она.
— Проходи.
Она прошла. Присела на кровать, и спросила:
— Как там? На улице?
— Жарко. Весело. Давно не были там?
— Несколько дней. Я тут не одна. Любовник с семьей… На другом этаже, с детьми… Их у него штук пять.
— А вы скрываетесь?
— Не особо… Просто не хочется никуда ходить. Планы изменились. Мне почему-то их жалко стало… Да, меня Ольгой зовут.
— Очень приятно, меня – Элиной.
Ольга поискала глазами пепельницу, не нашла. Поднялась, выкинула окурок с балкончика, снова присела. Потрясла бутылку, она пустой оказалась.
— Только с балкона не кидайте, — попросила я.
Она усмехнулась. Поставила бутылку на пол, спросила:
— Вы одна?
— Да.
— И правильно. Я тоже ненавижу мужиков!
— Я просто одна. Без ненависти.
— А я – ненавижу, с семнадцати лет… И всегда буду ненавидеть.
— Ну, не зарекайтесь…
— Я просто это понимаю.
Знаете, дальнейший диалог был таким… Как я сейчас понимаю, важным… Ну, если подумать. А не просто поржать. Тогда я не анализировала его, а намедни, словно триггер сработал, увидела одно обсуждение на похожую темы, а в нем – ржач, большей частью.
Не, влезать не стала. Пусть люди веселятся! У нас ведь так много поводов для веселья, в стране, особенно, если они касаются любви, семьи, воспитания… Животики можно надорвать! Не так ли? На самом деле – не так. Но смех – защитная реакция, а ржач – это уж совсем запредельно защитная, как перед потопом.
Это было странно, в чужой стране… Разговаривать о девственности, целомудрии, с женщиной, которая словно сошла с рекламного плаката мелодрамы. Ну, она попыталась объяснить, почему ненавидит мужиков.
— Он был сыном наших знакомых, старше меня лет на восемь… Взрослый! Они как-то приехали к нам в гости, он общался со мной. Может родители желали нам брака? И помню, что он все выспрашивал – читаю ли я газету «Спид-инфо»… Я её читала, лет в четырнадцать. Правда, так и не поняла, зачем её так назвали. Ничего про там СПИД не помню… Внимания не обращала, наверное. Эротические рассказы там были. Такие… Откровенные весьма. Потом я поняла, зачем он интересовался… Проверял степень моей распущенности. Я не была распущенной, но влюбилась. Подумала – вот она — настоящая любовь. Вот вспомни – это ведь действительно таинство, когда в первый раз? Да Как бы не пытались заплевать и растоптать это понятие…
— Ты про девственность?
(Мы уже перешли на «ты»).
— Да. И помню, как в школе – смеялась над этим, и делала вид, что я такая… Оторва уже. А внутри-то… Ощущение таинства. И для меня это ценным было. Это ведь так?
— Так. Но, наверное, не для всех. И сейчас, и в те времена. И брак – таинство, и рождение ребенка…
— Я нацелилась, то есть поверила… Что это любовь, ну и прочие глупости внушила себе. А дальше, все было… обыкновенно. Не таинственно… Через месяц примерно. А через две недели – я стала неинтересной. Сама дура, конечно, но… Кто он? А? Дальше страдания пошли, и прочая (нехорошее слово)… Года на четыре.
— Ого…
— Вот тебе и «ого». А когда очнулась, стала снова жить, то поняла, что я – очень хороша собой, и что можно неплохо отыграться. Я тогда такой была… Выбрала месть. Мужики ведь тоже сходят с ума, когда влюбляются. А влюбить в себя – мне несложно.
— И многим ты отомстила?
— Не то слово… Многим. Вот еще один – в бассейне, наверное, с детьми плескается, перед сном. Пойдем, навестим их? Будет весело…
— Нет, не надо. Не надоело мстить?
— Надоело, только я уже не способна к другой жизни. И думаю, что все, с кем так поступили когда-то, не способны. Даже если не осознают этого… Надломленные. Представь, сколько таких. Но они выходят замуж, рожают детей. А как живут… Сама знаешь.
— Ты считаешь, что это из-за первого негативного опыта? Из-за обмана соблазнителей?
— Не только, но и опыт этот играет огромную роль. Плата. Только чего их жалеть? И меня жалеть не надо. Я ведь чувствовала, что это – таинство, и нельзя так… Но мозги отказали. Сама виновата. Слушай, пойдем на улицу, а? Надоело мне чего-то сидеть…
— Если не для мести – пойдем. А смотреть на скандал мне не хочется…
Скандала не было. Ну вот, собственно и все. И можно, конечно, поржать… А можно и подумать. Мне вот, кажется, что Ольга – права была. Теперь так кажется. Влияет это все, пусть и частично, хотя, откуда мы можем точно знать — в какой мере?
Нельзя так к таинствам, к любви относиться. Вернее, можно, только тогда и результатам ужасаться не надо.
А вы как ведете себя, когда такие темы затрагиваются? Подумать хочется, или поржать? Таинство это для вас, или так? Как пива выпить…
