Маринка проснулась с жуткой головной болью и попыталась открыть глаза.
Один открылся сразу, а второй не желал, потому что заплыл огромным синяком и объявил бойкот этому миру.
Маринка и сама бы хотела объявить бойкот всему на свете, да только не пойти на работу никак нельзя.
Милейшая Ирина Петровна, Маринкина начальница, сделала последнее предупреждение – еще один прогул, или даже опоздание, и полетишь ты, Маринка белой голубкой туда, где тебя с твоей квалификацией никто не ждет.
И никто не будет так долго терпеть бесконечные драмы, отрицательно действующие и на качество Маринкиной работы и на ее внешний вид, отпугивающий потенциальных клиентов.
Вставать все же пришлось. Надо бы еще как то попытаться замазать синяк тональным кремом.
Опухоль с глаза, ясное дело, за день не сойдет. Да и за два не сойдет. В этом Маринка была большооой специалист!
Не в первый раз от своего Славика трандюлей получала. Оно, конечно, есть за что.
Маринка вздохнула, налила себе кофе и стала вспоминать вчерашний вечер.
С работы она вышла вовремя, с благими намерениями прийти домой, приготовить к приходу Славки хороший ужин, убраться немного по дому.
Какой противный в этом году январь – слякотный, сырой, промозглый. Ветер так и норовит юбку задрать.
И ведь задрал же, зараза! Чуть ли не на голову! В тот же миг рядом притормозила машина:
– Эй, Девушка, давайте подвезу, зачем такими красивыми ножками по лужам идти, они же промокнут!
Маринка помнила, чем в прошлый раз закончилось такое приглашение и сразу же гордо вскинула голову:
– Нет. Спасибо. Пешком дойду! Мне не очень далеко.
Но, искоса все же взглянула на водителя «А ничего так, симпатичный парень», подумал она.
Парень, то ли заметив Маринкин взгляд, то ли ему так понравились ее ножки, что он решил не отставать:
– Вы не бойтесь, я же от всего сердца. Я не наглый, приставать не буду.
«Сапожки у меня хорошие», — подумала Марина и вздохнула, — «что их по такой сырости таскать. Когда еще такие дорогие купить смогу».
Махнула рукой и села в машину.
Четыре квартала проехали за пять минут. В машине было тепло, играла легкая музыка и выходить совсем не хотелось.
А парень, просто змей-искуситель какой-то. Как фокусник вытащил, откуда то бутылку коньяка и шоколадку, рюмочку из бардачка достал.
Мне, говорит нельзя, я за рулем, а вот тебе от простуды надо бы чуть-чуть. Посидим пять минут, познакомимся.
Вот знала же, что нельзя в машину садиться.
Какие там пять минут! Час пролетел, как минутка.
И так Маринке хорошо было, что опять она забыла, что домой ей надо, что замужем она.
И дальше бы сидели, а вернее лежали, да только в окошко машины кто-то настойчиво постучал.
Оделись наспех, водитель дверцу открыл, а там Славик стоит, муж Маринкин.
Водителя он не тронул, знал, что не его это вина. И Маринку на улице не тронул.
А дома не выдержал, — один разок да в глаз, да со всей силы, да так, что Маринка в угол улетела.
— Славик, ну за что опять, ну прости, я же люблю только тебя, милый, не злись…
А Славик дверью хлопнул и ушел.
Значит, опять неделю-другую домой приходить не будет.
А потом, как всегда, вернется.
Любит он ее. Любит.
