Встретила в магазине свою неудавшуюся свекровь. Она очень осунулась и постарела, хотя мы с ней не виделись всего лет 5. Увидев меня, она оживилась и подошла:
— Ирочка, милая, здравствуй. Как ты похорошела, похудела — совсем красавица стала.
— Здравствуйте. Наталья Александровна. Спасибо, Вы тоже хорошо выглядите. Как жизнь Ваша? Как Игорь?
— Ой, Ирочка, зря ты от Игорёши моего ушла. Совсем одна я осталась. Женился он, на самой натуральной ведьме. Совсем про мать забыл. Жена его аж за 3000 километров увезла. Не звонит, не пишет. Внука уже 3 года не видела. Ой, как жаль, что вы разбежались, вы были такой красивой парой. А детки бы какие получились — загляденье.
— Простите, Наталья Александровна, но мне пора бежать. Всего Вам доброго.
Я спешно удалялась от женщины, что сейчас так двулично жалела о нашем с её сыном разрыве, и вспоминала.
Игорька я встретила в 19. Любовь до гроба — думала я. Но, как оказалось, любовь у нас до свекрови. Игорь предложил жить вместе, у его мамы. Мы были студентами, подрабатывали, но если на съём нам бы ещё хватило, то о питании речи бы уже не шло.
И как бы я не была против совместного проживания с родительницей моего любимого, я всё же согласилась. Желание просыпаться утром вместе оказалось сильнее здравого смысла.
Первое же наше совместное пробуждение. я помню до сих пор. Ровно в 6 утра, в комнату ввалилась Наталья Александровна. Она поставила поднос с завтраком на столик рядом с сыном, раздвинула шторы и принялась меня будить:
— Ирина, вставай. Я там утюг включила уже, пойди погладь быстренько бельё Игорёше, он привык по утрам ещё тёплое одевать.
Я побрела в её комнату гладить, а она принялась будить сына:
— Игорёшечка, мама принесла завтрак. Вставай, солнышко, открывай глазки. Оладушки тебя ждут. Ирина! Ты там скоро?
— Несу, Наталья Александровна.
Я принесла бельё, она выхватила его у меня из рук и торжественно вручила сыну, аж прослезившись:
— Ну вот, скоро совсем мама тебе не нужна будет.
— Да ты что, мам, ты всегда мне нужна. — Игорёк обнял маму, они вместе чуть не рыдали от трогательности момента.
Я собиралась пойти на кухню позавтракать, но мать моего мужчины вновь меня озадачила: погладить рубашку, почистить ботинки и помыть посуду. Пока я всё это переделала, пора было ехать в институт.
Мы вышли из дома: Игорёша — сытый, чистый и выглаженный, и я — голодная и не успевшая даже расчесаться. Честное слово, Наталья Александровна просто вырвала из моих рук расчёску и толкнула к выходу со словами:
— Иди давай, мужчина не должен тебя ждать.
В тот день я серьёзно поговорила с Игорёшей, чтобы он приструнил свою маму.
На следующее утро я тоже удостоилась завтрака. Наталью Александровну будто подменили. Она улыбалась и порхала вокруг меня, заботливо спрашивая:
— Ирочка, может, ещё оладушек? Варенье кушай, сама варила. Салатик попробуй, вон какая худенькая.
Я рассыпалась в благодарностях, и мы с Игорем оба счастливые и довольные отправились в институт.
Эх, молодая я была, глупая. Поверила, что простым разговором можно изменить её отношение ко мне. На пары в тот день я не попала. Весь день я провела в студенческом ватерклозете.
Я была на 100% уверена, что свекровь что-то добавила в мою тарелку. И ведь предъявить было нечего — стоило мне только заикнуться о том, что мама Игоря что-то мне подсыпала в завтрак, как Игорёша сразу, как боевой петух, грудью встал на защиту матери:
— Не знаю, где ты и что съела, но это точно была не мамина стряпня. Маме что, заняться больше нечем, как тебя травить? Выбрось такие мысли из головы!
Хватило меня на 3 недели жизни у неё дома. Я резко начала лысеть, похудела на 5 килограмм — я ничего не брала из её рук, а самой готовить мне было запрещено, мои вещи полиняли после первой же стирки, а от любимой туши появилось жуткое раздражение. Я не сомневалась в том, чьих это рук дело.
А Наталья Александровна ходила и медовейшим голосом меня жалела и журила:
— Ты что, Ирочка, как можно быть настолько невезучей? Всё у тебя из рук валится, ничего не получается. А если ты, случайно, фен в ванну уронишь? Аккуратней нужно быть.
Жирный намёк свекрови я поняла. И предпочла удалиться из из жизни Игоря — любовь любовью, но жить то хочется. Правда, я попыталась его уговорить снять угол и жить вдвоём, но он был неумолим:
— Я — опора своей матери и никогда её не оставлю. Девушек может быть много, мама у меня одна.
Мы расстались, и слава всем богам. В том, что заботливая Игорёшина мама меня бы извела окончательно, сомнений у меня не было.
И правильно жена Игоря поступила — не стала терпеть выходки свекрови-самодурки, а увезла мужа и ребёнка куда подальше. Наталья Александровна сама виновата в своём одиночестве.
