История эта произошла в загородном детском лагере лет двадцать назад.
На первую смену путевки выдавали в соц. защите детям-инвалидам, а также детям из неблагополучных, многодетных и малообеспеченных семей. Среди этой ватаги ребятни сильно выделялась одна девочка. Ей было лет одиннадцать.
Путевку её мама получила как мать-одиночка, но в деньгах семья явно не нуждалась. У девочки был состоятельный отчим, просто отношения с её матерью он официально не оформлял.
Девочка, назовем её Юля, была одета в дорогие брендовые вещи и золотые украшения, и с собой она привезла еще чемодан всякого «барахла», включая даже редкую в те времена туалетную воду.
Правда по характеру она оказалась хорошей, не конфликтовала, своими вещами не хвасталась и вообще старалась не выделяться.
В выходной день к ней приехала мама – навестить. Погода немного испортилась, было пасмурно, стало прохладно. Мама Юли поругала её, почему она не надела свою джинсовую куртку и пошла вместе с ней в корпус.
Спустя десять минут заведующая лагерем объявила общий сбор по громкой связи. Не найдя джинсовой куртки в комнате девочек среднего отряда, мама Юли устроила головомойку вожатой, а потом добралась и до заведующей.
Мы стали свидетелями истерики с обзыванием всех отдыхающих в лагере детей, с упоминанием, по какой причине они сюда попали, и самым безобидным словом было — «голытьба». Она обвинила в воровстве кого-то из девочек и потребовала у заведующей устроить обыск с её личным присутствием, причём, не особо дожидаясь разрешения, уже начала его.
Нас всех собрали в беседке. Мама провела досмотр вещей во всех комнатах корпуса, даже потребовала пустить её в комнаты вожатых. Весь этот фарс продолжался уже около часа. Юля, бледнее стены, вышла из корпуса следом за матерью. Мама вознамерилась обыскать ещё домик мальчишек.
Тут со стороны столовой мы увидели повара, которая шла в нашу сторону с этой злосчастной джинсовой курткой в руках.
— Юля, ты её видимо в столовой забыла после завтрака. Она на спинке стула висела. Мы стали на обед столы накрывать и нашли.
Я даже не могу себе представить, что чувствовала Юля в тот момент. Цвет её лица менялся с белого на красный по десять раз в минуту.
На обед она так и не пришла. Вожатая сказала, что Юля отказалась оставаться дальше в лагере и уехала с матерью. Мы же вернулись в наш корпус и вместо тихого часа наводили порядок — складывали наши разбросанные вещи.
До последнего дня, никто из детей не вспоминал о произошедшем, которое немного подпортило отдых. Только вот в душе эта история так и осела на долгие годы.
