Я в деревне рядом с Пустошкой. Остановился на горе. Домик деревянный трехоконный, когда-то покрашенный в желтую, теперь уже тусклую и облупившуюся краску.
Дым из трубы… Я кашляю «Вогом» в кулак. Опять закуриваю. Вылезаю из машины на свежий воздух. Тихо вокруг. Небо высокое и серое. Деревья в инее стоят.
И вдруг песенка. Детский голосок: «Эх, горе-горюшко, по свету шлялося, на нас нечаянно набрело»…
Я обхожу дом. Мальчишка, закутанный в шубу из клочковатого искусственного меха, замотанный старым вязаным шарфом. Поет, крутя в руках игрушечный железный экскаватор.
Шапка на мальчишечке вязаная с помпоном, надвинута до бровей. Видно, одели парня так, чтобы не замерз, и выпихнули на улицу — гулять. — Привет, — говорю. — Хорошо поешь. Мальчик смотрит на меня, кладет игрушку рядом с собой на лавку.
— Здравствуйте.
Молчит. Выжидательно смотрит. На вид ему лет пять-шесть.
— Только почему песня у тебя такая грустная?
Мальчик смешно, по-взрослому пожимает плечами.
— Так бабушка поет.
Я думаю, чтобы еще спросить.
— А что еще твоя бабушка поет?
— Ничего. Она говорит больше.
— Что говорит?
Мальчик задумывается, а потом вдруг выдает с какой-то странной, протяжно-песенной интонацией:
— Мало было светлых дней, а все больше темные…
— Это бабушка так говорит?
— Все время.
— А мамка где твоя?
— На работе, во Пскове, — он на минутку задумывается. — И папка…
— Ну, — говорю я бессмысленную банальность. — Работать-то нужно.
— Нужно, — мальчишка смотрит сквозь меня, куда-то в поле за домом. Думает. Мне становится холодно. Сигарета догорела и я кручу в руках бычок.
— Ладно, — говорю, — до свидания, дружище. Тебя как звать?
— Егорка.
— До свидания, Егорка.
— До свидания, дядя.
Я бреду к машине. И вдруг вслед мне его голос.
— Это так нужно, чтобы мама с папой во Псков, работать?
Я останавливаюсь и мгновение стою, не зная что сказать. Стою не поворачиваясь. Потому что у меня нет ответа. Я не знаю, надо или нет.
— Надо, — говорю. — Надо, брат, Егорка. И только тут смотрю ему в глаза. — Надо, — говорит он и кивает.
Я разворачиваюсь и иду к машине. А вслед мне несется тихая песенка: «Эх, горе-горюшко, по свету шлялося, на нас нечаянно набрело»…
