Люсе с детства доставалось. Как-то даже привыкла что-ли. Выросла она в многодетной семье. Отец был мужиком здоровым, красномордым и вечно пьяным.
Бледная, замученная жизнью мать хватала младших в руки и убегала из дома. А доставалось Люське, кому как ни ей, старшей.
Всю злобу и обиду на этот, несправедливый к нему, мир вымещал на ней батя. Наутро просил прощения, костерил на чем свет стоит мать и пропадал дня на два.
А когда возвращался — все начиналось сначала.
Поэтому, когда первый муж поднял на нее руку, Люся восприняла это как данное. Вроде как так и должно быть (другого то и не видела).
Поняв, что ему за это ничего не будет, мужчина стал частенько поколачивать жену. Правда несильно. А потом помер — машина сбила.
Погоревала баба, да тяжело одной. Сосед за ней ухлестывать стал. Вроде работящий. Приняла. А он через два месяца раскодировался. И стал бить беспощадно.
Один раз нос сломал, второй руку. А в последний раз так пнул, что селезенку отшиб.
Попала Люся в больницу, а мужа гражданского в СИЗО забрали. Туда ему и дорога. Плакала она после операции о жизни своей несложившейся.
Да видать не отмерено ей счастья в жизни было. Лежала с ней в палате бабулька с тромбофлебитом. Разговорились они. Жалко ей бабу стало. Решила ее с сыном своим познакомить.
Тот как раз должен был мать навестить.
Зашел мужик в палату. Симпатичный вроде, все при нем, да руки левой нет. Пока Люся в столовую ходила, рассказала мать сыну ее историю.
Тот рукой на знакомство махнул, но приглядеться пообещал. Стал к матери каждый день ходить. И, сама не зная почему, расцвела Люська. Прямо цвет лица поменялся.
И в глазах что-то светлое появилось. А после выписки бабулька Люсю в гости пригласила. Чего греха таить — вскоре Люся там и осталась.
Третий муж ее пальцем не трогает. Только на руках носит. На одной руке.
