Когда я родилась, моему старшему брату было 10 лет.
Его звали Дима.
«Звали», — это прошедшее время.
Сейчас его никак не зовут. Его нет.
Через 10 лет он пропадет без вести, а еще через 7 будет признан умершим.
По закону.
И сейчас, сегодня, во взрослой осознанности, у меня нет старшего брата.
А тогда, в младенчестве, был.
Мама рассказывала, что Дима меня очень любил. И с удовольствием играл со мной. И старался помогать маме в уходе за младенцем.
Например, стирал мои колготочки.
Раньше не было подгузников. И колготки летели конвейером. К вечеру набирался полный таз грязных и мокрых колгот.
Дима, не брезгуя, заливал таз водой, брал кусок хозяйственного мыла и стирал.
Как мог 10-тилетний мальчишка постирать таз с колготками? Никак. Точнее, как мог.
Потом он развешивал колготки в ванной.
Он не умел выжимать, и с колгот текли струйки темной воды. Он фиксировал колготки прищепками и звал маму принимать работу.
Мама приходила и прятала ужас за показательным восхищением.
Говорила:
— Да ты мой помощник! Да что бы я без тебя делала! Умница моя! Спасибо, сын.
Дима был рад этой заслуженной похвале, и шел спать счастливым.
А мама ночью перестирывала колготки.
Мне нравится эта история. Она хорошая. Я бы на месте мамы поступила также.
Я скучаю по брату, которого совсем не знала.
Меня уже в годик отдадут бабушке и дедушке на воспитание в город, до которого поезд идет ровно сутки через две границы.
А заберут через 13 лет. Брата уже не будет.
Я часто думаю о том, каким бы он был, если бы был. Мне кажется, мы бы были очень близки.
Возможно, стали бы самыми близкими людьми на свете.
Я бы обязательно нашла к нему подход.
10-летняя разница в возрасте с возрастом стирается. А любовь — нет.
Меня никто и никогда не называл «сестрёнкой». А я очень люблю это слово.
Сегодня я пошла гулять с детьми. Они оба у меня болеют. Кашляют и сопливят.
А на улице — весна. Солнышко. И никто и никогда не убедит меня, что сидеть дома, чихать и дышать микробами полезнее свежего воздуха.
Мы шли по залитому солнцем и лужами тротуару.
Я остановилась купить кофе в палатке.
Припарковала коляску с дочкой, попросила сына присмотреть за сестрой.
И отвлеклась на кофе.
Когда я обернулась, то увидела…
Я увидела, как мой сын заботливо надел Катюне варежку на ручку, сказал: «Ну-ка, давай высморкаемся, сестрёнка», а потом достал из своего кармана салфетку и бережно вытер ей носик.
Без капли брезгливости.
Клянусь, я его этому не учила. Он сам. Сам заботится. Он просто любит её.
Сестрёнку…
Что-то прям до слёз пробрало.
Хотя, казалось бы…
