-Тяжело, — жалуется Марина подругам, — что от мамы Гриши требовать, когда своя мама не считает нужным помочь. А она, в отличие от свекрови не на Урале, она рядом. 20 минут на метро. Но… нет желания. Совсем ей не нужны ни дочь, ни внуки.
Марине 22 года. За плечами колледж, только работать молодая женщина начать не успела. Замуж вышла в 19 лет. А теперь она дважды мама: сыновьям 2 года и годик.
-Снимаем, — говорит она о жилье, — нам же родители никакого старта в жизни не дали, а бабушка у меня жива, здравствует и процветает. И даже с мамой ради единственной внучки и ее семьи съехаться не согласилась. Эгоисты все. Совсем о детках не думают.
Марина и Григорий, старше ее на на 4 года, живут трудно: оплату квартирной хозяйке частенько задерживают, на питание и коммуналку денег не хватает. Одежду для детей и самой Марины отдают подруги и родственники.
-Какая ипотека? — восклицает она, — Нам на съем едва хватает. И никакой надежды. Даже на материнский капитал в качестве первоначального взноса мы ничего не сможем купить. Что там он? Копейки. Но у нас есть бабушки, которым все равно. Живут каждая в двушке и в ус не дуют.
-Не собираюсь даже, — морщится Светлана, мама Марины, которую у меня по имени-отчеству язык не поворачивается назвать, ибо женщине нет еще и 45-ти лет, — я ее замуж не гнала. И детей рожать в никуда не заставляла. Почему я должна съезжаться с ее бабушкой? Вот в жизни не мечтала жить вместе.
Тем более, что бабушка Марины приходится Светлане не мамой, а свекровью. И сама Светлана женщина еще молодая, и муж ее, отец Марины давно завел новую семью (квартира Светлане досталась в наследство от родителей).
-Ради чего мне жить вместе с по сути уже посторонним для меня человеком? — говорит Светлана, — У нас нормальные отношения с Верой Ивановной, но ни я к ней, ни она ко мне не собирается переезжать.
Вере Ивановне чуть за 60. Жив и здравствует ее муж, дедушка Марины, который тоже во сне не видит, чтобы переехать жить к бывшей невестке, или, чтобы она к ним переехала.
-Папаша — тоже эгоист, — говорит Марина, — он мать с отцом к себе тоже взять не хочет. Но там жена стервозная и мои братья сводные в количестве 2-х штук. А мать одна, но она ни в какую не хочет освободить квартиру молодой семье и нас к себе не зовет, а у меня нет доли в ее квартире. Вот так и мыкаемся. И денег никто давать не хочет. Я же говорю — все сами.
-Сами нарожали, — считает Вера Ивановна, — сами пусть и обеспечиваются. Сын ей алименты платил, пока она росла. А сейчас почему должен? Можно поддержать было бы по-родственному, но ведь она так себя ведет… Ей же все должны. Нет, с правнуками я не вижусь. А что переживать? Мне внучке приплачивать, чтобы их увидеть?
Помочь молодой семье готова только мама Гриши, подозреваю, что женщина, просто не знает хорошенько свою невестку, поэтому и предлагает переехать с детьми к ней.
-Приезжайте, живите, дом большой, места хватит, работу найдете, с детьми помогу. А денег, чтобы высылать у меня нет. Вот если бы переехали ко мне…
-Чего я в этом нижнезажопинске не видела! — морщится Марина, — Из Москвы к черту на кулички? И все из-за того, что мама, бабушка и папаша — форменные эгоисты?
Что думаете?
