До работы мне нужно было ехать одиннадцать остановок в метро. К счастью, не в самый час пик. Но до выхода в декрет я ездила исключительно стоя.
Это было какое-то чудесное превращение: по эскалатору я еще спускалась беременной, а как только заходила в вагон, живот куда-то пропадал.
Девушки в бесформенных джинсах, мужички с начинающейся лысиной, юноши в модных рубашечках, — все они видели во мне равную: не успела? Постоишь!
К концу срока обогнать меня даже на конечной, когда мест еще полный вагон, было невероятно легко.
Особенно хорошо это получалось у старушек. Спасибо, если в битве за места они не впечатывали в меня сумку.
Ну, или спасибо, если это была хотя бы не сумка с колесиками.
Не то, чтобы мне постоянно хотелось присесть (хотя на позднем сроке было), но упорное игнорирование несколько озадачивало.
Довольно скоро я поняла, в какой части поезда провести сорок минут наименее мучительно: это конец последнего вагона, заходить туда нужно возле самого тоннеля. Во-первых, там больше всего воздуха.
Во-вторых, если что, там как раз расположены места для инвалидов. В-третьих, если не успеешь сесть, есть шанс встать в самый угол — это наиболее безопасно при движении поезда.
Однако поняла это не только я. Решительные студенты и мужчины с камеди клабом в смартфонах тоже предпочитали конец последнего вагона.
— Почему они так делают? — спрашивала я мужа, пытаясь сохранить самообладание. В условиях гормональной бури это было нелегко.
— Возможно, они просто не видят тебя, — вслух размышлял он. — Сейчас люди вообще друг друга не замечают, они же все в телефонах, в наушниках.
Вероятно, так оно и есть: люди настолько зациклены на себе, что не замечают даже наклейку над сидением. А может, им казалось, что я просто толстая.
Но я-то родила и «похудела», их же слепота так и не прошла.
В метро теперь бываю довольно редко. Однако стараюсь смотреть по сторонам: беременные лишь в крайних случаях нависают над кем-нибудь. Из соображений безопасности.
Скорее они, как делала и я, встают в самом углу вагона. Кстати, просто так кататься в метро им в голову не придет. Максимум — зайдут понюхать рельсы.
