Это было очень давно. Примерно, через полгода после моего замужества. Для празднования Нового Года муж и многочисленные друзья, сняли большой дом на турбазе.
Это было очень давно. Примерно, через полгода после моего замужества. Для празднования Нового Года муж и многочисленные друзья, сняли большой дом на турбазе.— Познакомишься с интересными людьми, — сказал он мне. – Многих ты еще не знаешь.
Ой, там такая толпа собралась. Мне стало страшно. Сразу представились кадры из старого фильма – «Блондинка за углом», только в роли героя Андрея Миронова – уже я. То есть надо ходить, со всеми знакомиться, обмениваться любезностями, и говорить:
— Очень приятно! Воспользуюсь! Да, очень рада… Воспользуюсь. Чмок-чмок!
К счастью, такого не произошло. Все проходило более естественным путем, постепенно.
Встречу Нового Года описывать нет смысла – всё, кроме домашней обстановки, как всегда. Самое ценное переживание – волнительные пять минут до полуночи, с кульминацией под бой курантов. Мысли концентрируются, накладываются пачками одни — на другие, короче, лихорадочно бегают – что было не так в прошлом году, и что надо изменить, чтобы не повторять ошибок в будущем. А ещё и желание загадать надо. Звон фужеров, хлопушки, конфетти, которое всегда оказывается в немерянном количестве в салатах; бенгальские огни и подозрительно ядовитый запах их дымка.
На следующий день, все желающие повалили в сауну, словно на пикник. Накрыли и там стол. Отдыхать – так отдыхать.
И там был Иван, который мне казался стариком – внешне ему было далеко за сорок лет. Седой, и, сразу было видно – человек очень серьезный. И мне было непонятно, почему те, кто был знаком с ним и его женой, называли его Чарли Чаплиным?
В парной он стоял внизу, с ковшиком, подкидывая воду на каменку. Кто-то позвал его наверх, а он ответил:
— Нельзя мне выше. Сердце.
Выбрав момент, я спросила мужа:
— Почему они его так называют? На комика не похож.
— Да какой он комик, — ответил муж. – Просто когда в стране появилось МЧС, Иван оказался одним из первых психологов, которые работают с людьми в экстремальных ситуациях. С людьми, если они пострадали, или с родственниками пострадавших, погибших.
— Он что? Веселил их? Не понимаю…
— Нет. Просто это, наверное, самая сложная работа в мире. Нужен опыт. Нужно чувствовать людей. Тут не подойдешь со словами: жизнь продолжается, все мы там будем, крепитесь. За такое и получить можно. И ещё – все по-разному реагируют на страшное горе. Истерика, припадки – с ними проще. Тут медики всегда наготове. А есть такие, которые впадают в ступор, внешне, а внутри… Внутри может быть ощущение ада. Понимаешь, человек может сидеть на стуле, голову опустив, руками обхватив её, а вот что в голове у него происходит – одному Богу известно. С такими желательно установить контакт. Нельзя их наедине с собой надолго оставлять.
На этом месте наш диалог прервали, потребовали не отрываться от коллектива. Но мне застолье сразу стало неинтересным. Любопытство? Да. Профессиональное.
И когда Ивана снова назвали Чарли Чаплиным, я потребовала объяснить, уже открыто – почему?
Иван улыбнулся. Кто-то захохотал. А когда шум стих, один из присутствующих, как я понимаю, коллега Ивана, совсем пожилой, рассказал:
— У него просто метод был, пока он пенсию не вышел. Мы его и прозвали так… Придумал он следующее…
И тут не выдержал Иван:
— Я ничего не придумывал. Так получилось…
— Точно-точно! Он просто присел, уставший, хотевший спать, а в руках у него был стаканчик с кофе. Ну, горячий очень кофе. И он случайно вылил себе его на ноги, и на… Вскочил и вскрикнул, как ужаленный. Хотя надо было сдержаться, конечно. Людям вокруг и так плохо. А тут еще Ваня пострадавший. Но после этого «ожило» три человека. Две дамы спешно протянули свои носовые платки, а пожилой мужик, считай, что дед – засуетился, и стал давать советы, на какое-то время забыв о своей беде… Глупая Ванина боль на какие-то минутки перебила их страшную беду. Но этих минуток хватило. С ними наладился контакт, что очень важно в нашем деле. Понятно?
— Нет, — возразила я. – Постоянно выливать на себя кофе – это не метод. Это… Членовредительство!
— Все верно! – согласился коллега Ивана. – Не то слово, какое это членовредительство, но Ваня подумал об этом, потом, и… Знаешь, он у нас гений, все-таки… И главное, у него все это очень естественно получалось…
— Да что получалось-то?
— Случайно занести в зал бродячего котенка, сесть на пять минут на пол, гладить его, к примеру. Это, конечно, не кофе. Но я сам видел, как одна молодая женщина взяла у него этого котенка, и прижала к себе, да так и ходила с ним. Ваня – не повторялся. Мог перетаскивать большой стол, или еще что-нибудь, стенд, к примеру, сделав вид, что так надо, и несколько мужиков вставали ему на помощь. Молча. А потом они шли курить на улицу, а когда мужики курят – они уже и разговаривать начинают… Слушай, дочка… У нас Новый Год, поэтому, извини. Я вот не хотел сегодня напиваться. Давай про работу не будем?
— Не будем. – Я подняла бокал вина, и произнесла тост… — За Ивана, за гения!
Все зааплодировали.
Я не знаю, гением он был — или нет, но вчера узнала, что его больше не стало. Потрепанное сердце остановилось. И я подумала – это было так давно. Новогодняя ночь, сауна. А вдруг про него никто не напишет? И никто не узнает, что жил-был такой интересный и талантливый человек — Иван (Чарли Чаплин). Поэтому и написала.
Источник
