Поезд уже добрых полчаса бежал, когда в купе вернулся демобилизованный моряк.
— Екарный бабай! — испугался сидевший у окна старик, глядя на его багрово-синее лицо и побелевшие пальцы.— Ты откуда такой?
Оказалось, что моряк, выскочив из привокзального буфета к уходящему поезду, и бежал долго за последним вагоном.
Моряк тер ладони одна о другую, прятал их под мышки. Коробка конфет, из-за которой все это случилось, лежала на столе.
— Не пойму вот только, зачем ты так рисковал? Догнал бы нас на другом поезде — и дело с концом.
— Не успел бы,— помотал головой моряк.— Мне скоро выходить, встречать будут.
— Кто? Родители? — поинтересовалась старуха.
— Нет,— сказал моряк,— девушка.
— Так ты здесь и живешь?
Моряк ответил.
— Ого! — удивился старик.— Как же ты ее тут-то нарыл?
Моряк засмеялся неожиданному в устах старика словечку.
— Когда ехали на службу, пили на станции воду из колодца. У колодца и познакомились, адрес взял.
— Она, значит, на станции живет?
— В том-то и дело, что нет! Просто привозила кого-то к поезду. Она в селе живет, за тридцать километров от дороги. Приехала бы, а меня нет. Представляете?! Телеграмму послал — и нет!
— Погостишь — и домой? — спросила старуха.
— Нет, устроюсь, поженимся, а потом уж моих навещать поедем.
— А она согласна замуж-то?
— А чего ей не соглашаться? — возмутился вдруг старик.— За такого-то парня!
— Вроде согласна…
— Странный ты какой-то,— задумался старик.— Ты ведь ее больше не видел?
— Нет, только переписывались.
— Ну вот, и сразу жениться. А вдруг она тебе не по вкусу придется? Теперь, пока не попробуют, не женятся.
Моряк нахмурился.
— Чего мелешь?! — вступилась старуха.— Раньше без пробы женились и до смерти вместе жили. А сейчас через месяц после свадьбы в разные стороны бегут.
— Тебе что, после нее ни одна девка не приглянулась? — не сдавался старик.
— Не видел я их больше. Там, где я служил, девушек нет.
— Да? Вот в чем дело…
Старики притихли. Молчал и моряк, заметно опухали его красные руки и лицо,
— Не торопишься ли?
— Не знаю, я обещал…
— А то плюнь на все, поехали дальше,— загорелся старик.— Приедешь домой, осмотришься, выберешь не торопясь.
— Я обещал,— повторил моряк.— Врать не люблю.
— Да,— поддержала его старуха,— так тоже нельзя. Не морочь парню голову.
До станции моряк молча лежал на своей второй полке, думал. И теперь он уже жалел, что разболтался о себе. На душе и так было неспокойно, непонятно, а тут еще эти разговоры…
Он посмотрел на часы и, хотя времени до остановки было достаточно, стал собираться.
— Ну, счастливо вам доехать!
— Тебе счастливо! Эх, паря…— Старик вдруг всхлипнул, обхватил моряка, ткнулся ему лицом в грудь.— Эх, паря!..
Моряк растерянно и неуклюже прижал старика:
— Ну что вы?..
— Да так, ничего, ничего… Просто жаль, что вот встретились, поговорили и больше никогда не увидимся. Ну, дай бог тебе самого хорошего!
Моряк ушел в тамбур. Медленно наплыли и остановились скупые огни маленькой станции.
Старики смотрели в окно.
Привязанная к березе, переминалась с ноги на ногу пегая лошадь, в санях сидел мальчик лет десяти — двенадцати, а рядом стояла девушка — крепко сбитая, с простым широким лицом.
— Явилась, ёкарный бабай,— проскрипел старик.
— Что ты взъелся на нее? — обиделась за девушку старуха.— Не на аркане же она его сюда тащила?
— Пацаненка зачем-то с собой взяла,— размышлял старик,— брат, похоже… Наверно, мамаша на всякий случай навьючила…
Девушка с напряжением, а мальчик с интересом смотрели в сторону их вагона, и вот по вспыхнувшему изменившемуся лицу девушки старики поняли, что она увидела моряка. А потом и они увидели, как он неуверенно идет к саням по узкой, протоптанной в сугробах тропинке.
Вагон дернулся, набрал ход, и станция исчезла, растворилась в голубеющей вечерними снегами, пустой и необъятной степи.
Старики попили чаю и легли.
Старик думал, как непросто придется парню на новом месте. Чужие люди, чужая земля, чужое хозяйство. Когда еще все это станет привычным и близким! Да и станет ли?
И, переживая за моряка, старик вздыхал и ворочался.
А старуха думала о том, что моряку, кажется, повезло — из девушки получится хорошая и умная жена. Ей понравилось, что она не побежала, не кинулась по-современному навстречу моряку, старуха оценила ее гордость и деликатность: она приехала, она готова стать его женой, а будет ли так — пусть он сам решает.
