Знакомство на вечеринке

228

Знакомство на вечеринке

Ефим Тукин вдовствовал пятый год, образ жизни вел одинокий и однообразный. Когда заведующий отделом информации Костомаров пригласил его на вечеринку по поводу получения новой квартиры, идти ему не хотелось.

Он считал его бездельником и пройдохой, однако приглашение все-таки принял: нельзя было отказывать человеку, нужному по работе.

Подарок он искал по пути на вечеринку и никак не мог найти ничего подходящего. Наконец, отчаявшись и видя, что опаздывает, купил первое попавшееся: на редкость грубо, безвкусно сделанную чеканку.

Когда Тукин появился у Костомаровых, все уже были в сборе и готовились садиться за стол. Оглядев гостей, он сразу же отметил, что народ тут подобрался самый влиятельный: заведующие отделами, начальники служб.

— Поздравляю! — сказал он, улыбаясь и пожимая Костомарову руку. — Вот тебе предмет на первое обзаведение. — И он протянул сверток с чеканкой.

Подошла хозяйка, худенькая, быстрая, и со значительным видом отвела Тукина в сторону.

— Вы тут всех, наверное, знаете, — сказала она, — но с одним человеком вас все-таки познакомить придется. Пойдемте-ка…

Вошли в кухню. Там какая-то черноволосая женщина, склонившись над столом, резала хлеб.

— Маша, познакомься, пожалуйста, — сказала хозяйка. — Сослуживец мужа…

Ефим поклонился и назвал себя. Взгляд карих глаз женщины, прикосновение ее теплой руки произвело на него необычное впечатление. Ему показалось на мгновение, что его приласкали.

За столом Тукин оказался рядом с Марией Сергеевной, своей новой знакомой. Он усердно, с полузабытой уже галантностью ухаживал за ней. Наливал вино, рекомендовал то одну, то другую закуску, следил, чтобы тарелка ее не оставалась пустой.

Голос соседки был приятный, низкий и мягкий, и каждый раз, когда она благодарила его, взглядывая своими карими глазами, он испытывал то же, что и в момент их знакомства, — ощущение ласки.

Всегда, а в последние, одинокие годы особенно, Тукин относился к людям с большой долей недоброжелательности. Ему прежде всего бросалось в глаза худшее в них, а все хорошее, если он и замечал его, оставалось где-то в тени, на втором плане, да и вызывало в нем недоверие.

И вдруг теперь, когда он сидел за столом рядом с Марией Сергеевной, все это неким странным, непостижимым образом стало меняться.

Начали танцевать. Давно уже Тукину не приходилось быть и роли кавалера, но он все-таки не удержался и пригласил свою соседку. Музыка, воспринималось как-то смазано, размыто, отдаленно, и он ясно видел лишь маленькое, крепкое ухо Марии Сергеевны, окруженное мелкими завитками черных волос, ее смуглую щеку, бровь…

Едва танец закончился, как к ним подошла хозяйка.

— Я вижу, вы не скучаете? — весело сказала она, переводя взгляд с Тукина на Марию Сергеевну и как бы объединяя их этим взглядом.

— Ни в малейшей степени, — воскликнул Ефим разбитным, необычным для него тоном.

— Сделайте милость, помогите мне пирог сюда доставить, — попросила хозяйка Тукина. — Супруг мой запропал…

На кухне, передавая Ефиму огромное блюдо с пирогом, она спросила:

— Как вам новая знакомая?

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ:  Такого мужа и даром не надо…

— Чудесная женщина! — искренне ответил Ефим.

— Ну вот видите, — проговорила она так, словно что-то когда-то обещала ему и теперь наконец это обещанное выполнила.

После вечеринки Тукин пошел провожать Марию Сергеевну. Это получилось так просто, естественно, словно и не могло быть иначе.

— Вот и до лета дожили, — сказала Мария Сергеевна как раз то, о чем только что вскользь подумал он сам.

— За городом теперь прекрасно, — отозвался он.

— Да, да! — подхватила она оживленно. — Мне тоже вдруг представилось… Вырваться никак не могу. В прошлые выходной совсем уже собрались — и не вышло опять.

— Что ж так?

— Да ведь как оно всегда бывает? То одно, то другое…

— Хотите, завтра поедем? — предложил Тукин с жаром. — У меня машина, и место я знаю прекрасное. Не пожалеете, уверяю вас!

— Заманчиво, конечно… — Она задумалась. У вас есть телефон? Вот и отлично. Напишите, а я завтра утром позвоню, смогу поехать или нет.

Подошли к совершенно безлюдной троллейбусной остановке.

— А вы где живете-то? — спросила Мария Сергеевна. Тукин объяснил.

— Ой, далеко-то как! — испугалась она. — И совсем в другую сторону, чем мне.

— Пустяки, — небрежно сказал Тукин. — Доберусь.

— Нет, нет! — запротестовала она. — Вам ни в коем случае нельзя со мной ехать. Ее беспокойство было вполне искренне, и Тукин почувствовал себя растроганным. Чем настойчивее она его уговаривала, тем увереннее он знал, что не должен, не может согласиться с ней. Да и проблема возвращения домой представлялась ему сейчас совершенно ничтожной. «В крайнем случае пешком дойду», — подумал он.

Их спор разрешился сам собой, когда из-за угла вынырнуло такси с зеленым огоньком. Они сели в него. Находится рядом с Марией Сергеевной в замкнутой, уютной тесноте и темноте Тукину было приятно, и это как-то по-особенному взволновало его.

Он чувствовал прикосновение ее плеча к своему, улавливал тонкий запах ее духов и был готов ехать так сколь угодно долго.

Дом, у которого остановились, двухэтажный, старенький, с двумя пузатыми колоннами у входа, показался Тукину очень милым.

—- Спасибо! — сказала Мария Сергеевна, выходя из машины и подавая ему свою теплую руку. Завтра я позвоню вам с утра.

На другой день Тукин проснулся рано и первым делом выглянул на балкон. Погода была хорошая: очень тепло, тихо, сквозь легкие серые облака кое-где просачивалось голубое.

В начале восьмого Тукин был уже выбрит, одет и кончал завтракать. Мария Сергеевна позвонила в девять. Ефим сам удивился тому волнению, с которым брал трубку. Ее несколько по телефону измененный, но все же такой знакомый ему голос сообщил, что она готова ехать, ждет…

В гараж он шел так торопливо, словно времени у него было в обрез. Открыв гараж, Ефим послушал мотор: тот работал нормально.

Подъехав к дому Марии Сергеевны, он посигналил, и она вышла, помахивая сумочкой, стройная, в синем брючном костюме, и показалась вдруг Тукину такой красивой и молодой, что у него сжалось сердце.

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ:  «Говорит, не для того весь год работал, чтобы чужих детей по морям возить»

Не для него такая женщина, тревожно подумал он. Но, по мере того как она приближалась, он начал различать при ярком утреннем свете морщинки на ее лице, и приободрился.

Она подошла, улыбнулась, заговорила, и тут же, как нечто уже знакомое, чего Тукин ждал и наконец-то вновь дождался, он испытал острое чувство радости, которая стремительно росла, сгущалась, невидимым, но ясно ощутимым облаком накрывая их обоих.

— Так куда же мы направимся? — спросила Мария Сергеевна.

— А куда хотите! — Тукину на мгновение даже показалось ненужным, странным предлагать ей что-нибудь конкретное.

— Мне все равно.

— Хотите на озеро? Красивейшее место.

— Хочу!

За город выехали быстро. День разгуливался.

— Нам везет, — сказала Мария Сергеевна и до отказа опустила боковое стекло. — Чудесно…

— Еще как везет! — подхватил Тукин. — Жаль, дочь ваша не смогла поехать.

— Да вы знаете, вряд ли ее устроило бы наше общество, — сказала Мария Сергеевна доверительно. — Шестнадцать лет… Ей теперь своя компания нужна.

— Верно вообще-то. У нас тоже так было. С восьмого-девятого класса уже не хотела с родителями выходные проводить.

— И у вас дочь?

— Да, единственная. Замужем уже давно. Внучка у меня такая… — Тукин вдруг замолчал, насторожился. — Мотор опять, черт…

— Что мотор?

— Слышите, перебои? Вот, снова… Так я и знал!

— Неисправность какая-нибудь?

— Да, она самая. Ну вот и совсем разладилось… Приехали!

Машина остановилась. Тукин с расстроенным видом вышел из нее, открыл капот. Так и есть, крышка трамблера треснула пополам и выскочил стержень.

— Это серьезно? — спросила Мария Сергеевна.

— Пустяки, но ехать нельзя. Вот, видите штучку? Другой у меня нет, а без нее не поедешь.

— Так попросить у кого-нибудь надо!

— На просьбы плохая надежда. Людям, знаете, не до чужих поломок.

— Ой, да что вы! А может, все-таки попробуем попросить? Должны же люди помогать друг другу!

— Они много чего были бы должны…

Вдалеке показался «Москвич», и Тукин с таким безнадежным видом, словно делал это, лишь уступая Марии Сергеевне, поднял руку. «Москвич» проскочил мимо и остановился метрах в двадцати, пискнув тормозами.

Ту­кин подбежал к нему. Назад он шел медленно, с крышкой трамблера в руках и выглядел при этом весьма обескураженным. Взглянув на его лицо, Мария Сергеевна расхохоталась так весело и неудержимо, что ей пришлось доставать из сумочки платок и вытирать глаза.

— Ну кто был прав? — воскликнула она. — С первой попытки вышло… Нужно верить, и все удастся!

Что-то странное происходило с ним с того момента, как он познакомился с Марией Сергеевной. Все в нем и вокруг него мерцало как-то. Было непривычно теплым и добрым. Озлобленность, одиночество, и пустота потихоньку стали отпускать его. И он подумал, как мне хорошо с этой женщиной. Наверное это моя судьба!