Юлия и Сергей вместе уже пятнадцать лет, и со стороны кажется — у них образцовая семья.
Знакомые приводят их друг другу в пример — вот есть же, мол, даже в наше циничное время настоящая любовь, есть еще семьи, где муж и жена друг за друга горой.
— Вы вообще хоть спорите когда-нибудь? Ругаетесь? Обижаетесь друг на друга? — спрашивают Юлю окружающие.
— Нет, — немного даже растерянно отвечает Юля. — Никогда…
Это удивительно, но они действительно никогда не ссорились.
Держались друг за друга изо всех сил и все трудности преодолевали вместе.
Вместе работали, даже скорее – пахали на улучшение благосостояния семьи. Вместе получали заочно высшее образование. Вместе встретили страшное горе – скоропостижно скончался их двухлетний малыш.
Пережили, родилась дочка, растет умницей и красавицей.
Он – прекрасный семьянин, душа компании. Она радушная хозяйка, их дом всегда открыт для гостей. Казалось, испытания позади, они все пережили и вышли изо всех ситуаций с честью. Теперь все должно быть хорошо. Дом, семья, достаток, ребенок, друзья — все, что надо для счастья.
Но один летний день разбил Юлину жизнь на «до» и «после».
Вечером Сергей встретил пришедшую с работы жену с собранным чемоданом и сообщил, что уходит к другой женщине, своей первой любви.
— Мы встретились случайно, весной еще! — как сквозь вату, доходили до Юли слова мужа. — Сто лет не виделись. Она одна… Сам не понимаю, как, но, кажется, чувства вспыхнули вновь…
Дальше Юля ничего не помнит.
Очнулась она лежа на диване, над ней суетился врач скорой помощи.
— В больницу поедем! — сообщил он. — Без разговоров. Не нравится мне ваше состояние…
Естественно, муж тогда никуда не ушел. Остался. Дней десять Юля пролежала в больнице, он присматривал за дочерью, бегал к жене по два раза на дню, носил передачи — явно чувствовал себя виноватым и «заглаживал вину». Разговоров об уходе Сергей больше не заводил, оба теперь аккуратно обходили эту тему.
Юля выписалась из больницы.
В семье восстановился мир и даже подобие покоя — чисто внешнего, для окружающих.
В душе у Юли, конечно, никакого покоя и быть не могло. Каждый день, каждый час, каждую минуту она боялась, что муж вернется к тому прерванному ее обмороком разговору. Каждый вечер она ждала его с работы, как с войны — а вдруг не вернется. Уйдет к ТОЙ.
Приходя откуда-нибудь домой сама, она отчаянно боялась, как в ТОТ раз, встретить мужа с чемоданом или записку на столе. С перекошенным лицом, закусив губу, первым делом бежала из прихожей в комнату к шкафу, проверяла вещи мужа, и, только убедившись, что все они на местах, облегченно вздыхала.
Не ушел. Пока не ушел. Значит, не сегодня. Еще не сегодня.
Побежала по бабкам-колдуньям. Те бормотали, жгли свечи. Вследствие этого, или, может, вопреки Сергей вел себя безупречно. Как в искупление своей вины, что ли: купил дачу, поменял квартиру на большую. Приезжал к ней на работу с букетами. Ходил на родительские собрания к дочери.
— Не муж – мечта! — завидовали коллеги, не посвященные в тонкости Юлиной жизни. — Удивительно! Бывают же такие! Как вам удалось сохранить такие отношения? Посоветуй! научи!
И Юле становилось еще хуже.
Душу отвести Юля могла только у одной, самой лучшей, подружки.
— Люблю, не могу, простила, боюсь, что уйдет — рыдала она.
Однако время лечит. Рано или поздно Юля немного успокоилась и расслабилась. Сергей вроде бы больше никуда не собирался. «Хотел бы — уже ушел. Может, перебесился, прошло!» — рассудила Юля.
С работы Сергей возвращался по часам, нигде не задерживался, никаких подозрений не вызывал. Отремонтировали новую квартиру, купили мебель. Вместе ездили по магазинам и рынкам, выбирали, советовались — как раньше.
Решили отпраздновать новоселье, на которое позвали в том числе старых армейских друзей Сергея, случайно оказавшихся в эти дни в Москве. Отпраздновали замечательно, остальные гости разошлись, «мужики» ушли еще посидеть на кухню, ибо встречаются редко. Юля пошла спать.
Впрочем, спать — это громко сказано. Уснешь тут, когда у тебя на кухне гомонят старые армейские друзья. К утру мужики перестали контролировать себя совсем. Ну и услышала Юля опять то, что не предназначалось для ее ушей: люблю, говорит Сергей, другую — сил нет как, а жену жалею, не уйду, останусь с ней, не переживет она, мол, моего ухода…
И все страхи взметнулись с новой силой.
— Отпусти ты его! — советует подруга. — Тебе же будет легче. Успокоишься и жить начнешь. Разве дело — так себя мучить…
— Будет уходить – держать не буду, но люблю, сама не выгоню! — страдает Юля.
Так теперь и живут.
Ей хоть волком вой, да ему, наверное, не сладко.
Тем не менее оба героически молчат. Тему данную больше не обсуждают, зато обсуждают рождение еще одного ребенка. Правда, один раз уже не получилось — какая-то странная инфекция прервала беременность.
Юля снова плачет у подруги на плече, а на людях лихо командует двухметровым бугаем Сергеем и старательно строит из себя независимую деловую стерву.
Хотя внутри она не стерва совсем — ласковая и нежная, да к тому же ранимая и беззащитная…
