Вспомнилась еще одна история, рассказанная в поезде, точнее спор двух дам за пятьдесят о методике воспитания.
Поезд «Воронеж Москва» в моем купе оказались две пожилые дамы, ранее друг с другом не знакомые …
Однако общие темы у них обнаружились довольно быстро, а так как я не смог на должном уровне поддержать беседы о ценовой политике аптек, и о качестве пряжи для вязки носков внукам, мне пришлось довольствоваться ролью невольного слушателя.
Вскоре выяснилось, что Надежда Павловна была преподавателем в школе и два года назад ушла на пенсию.
В Москве у нее проживала замужняя дочь и две внучки. Вторую дамочку звали Антонина Петровна, она была лет на пять постарше попутчицы, долгое время работала воспитателем в детском саду, однако последние годы устроилась сиделкой за старой и сварливой чиновницей, выжившей из ума, чьи родственники предпочли доверить родителя человеку с опытом подобной работы…
— Тяжело конечно, — жаловалась Антонина Петровна на жизнь, — Она хоть и старенькая, а бойкая, я ее мыть пытаюсь, а она то за волосы меня хватает, то драться лезет. Так мы с напарницей вдвоем и работаем месяц она, месяц я. Больше это выдержать невозможно.
— И что так хорошо платят, раз вы все терпите? – спросила ее попутчица.
— Пятьдесят тысяч, плюс деньги на еду на обоих дают, — ответила та, — у нас в Воронеже пенсионеру столько ни за что не заработать.
— Не знаю, я бы на такое никогда не согласилась. Это выше моих сил, чтобы под старость лет, да еще за какой-то старухой ухаживать … — ответила учительница.
— Все дорожает, одно детское питание и памперсы сколько стоят, я уж не говорю о том, чтобы одеться… — ответила на это Антонина Петровна.
В этот момент даже мне стала интересна взаимосвязь между московскими подработками женщины и памперсами.
— Вы что на внуков деньги собираете что ли? — решила все же прояснить ситуацию Надежда Павловна.
— Ну да, приходиться помогать, у меня их двое, — как-то оправдательно стала отвечать женщина.
— Так и у меня двое, — ответила ей попутчица.
— Сын охранником в супермаркете работает, невестка в декрете уже четвертый год, как ни крутись не хватает. Вот я чем могу, тем помогу, а куда деваться.
— А почему сыну не поискать другую работу? — спросила любознательная женщина.
— Да у нас что работы что ли много? Что толку менять шило на мыло… — неожиданно недовольно повысила тембр голоса Антонина Петровна.
— И поэтому вы решили поискать ее в Москве? — продолжила свой допрос Надежда Павловна.
— Мужа уже десять лет как нет, и я не хочу, чтобы сын от семьи уезжал, ни к чему хорошему это не приведет, семья должна быть семьей, а не только по выходным! — ответила женщина.
— Это называется медвежья услуга, вы сдаете себя в рабство под старость лет, а они … им просто удобно так, — ответила учительница.
— Знаете фразу не судите и не судимы будите. Мы та семья, где каждый рубашку последнюю снимет и другому отдаст, а родители помогают детям, потому что дети наше все. И мой сын будет точно так же своим детям помогать пока силы будут.
— Хорошо, а если не станет вас! Ну бывает так, люди уходят, силы заканчиваются, что тогда? По-моему, вашему сыну пора уже привыкать к самостоятельности … Или они ждут, когда этот момент настанет и вы им свою жил площадь освободите? — как-то язвительно уколола Надежда Петровна свою оппонентку (даже мне показалось что с перебором).
— Это мой стимул не раскисать и держаться! Можете возмущаться сколько влезет, но если я перестану помогать, я просто не знаю, чем себя занять и ради чего мне жить! И мне это больше нужно чем им, — аргументировала свою правоту Антонина Петровна.
— Неужели вы не допускаете мысли «жить для себя»? — поинтересовалась собеседница.
— А что это значит, «жить для себя», может быть вы объясните? — перешла в контр — атаку Антонина Петровна.
— У меня одна дочь, однако я ее сразу честно предупредила, закончишь ВУЗ, а дальше сама, дала ей сто тысяч на первое время, она их благополучно растранжирила месяца за полтора, а потом думать начала, когда поняла, что больше я ей не помощница. Помыкалась конечно, шишек набила, зато сейчас сама мне спасибо говорит за науку, — с гордостью ответила учительница.
— Дочку видимо хорошо воспитали и выучили, а на вопрос все же не ответили: Что для ВАС сейчас значит ЖИТЬ для себя? Как вы заполняете свой день, после выхода на пенсию?
— Читаю, гуляю по городу, встречаюсь с подругами, делаю все на что не хватало времени раньше…
— И вы не скучаете по дочке?
— Скучаю конечно, но все равно больше недели не выдерживаю вместе с ней.
— А я наоборот, когда работаю так по ним скучаю, домой приезжаю и просто расцветаю … Мне кажется я счастлива только тогда, когда возвращаюсь к своим родным …
После этого попутчицы перешли на менее острые темы, а я, глядя в потолок со своей верхней полки, глубоко задумался, кто из дам был прав и чья нынешняя жизнь ближе к эпитету «счастливой».
А вы как считаете, правильно ли работать на износ ради своих потомков, или все же стоит вовремя выпустить своего ребенка из финансовых памперсов в свободное плаванье? И когда наступает это «вовремя»?
С Уважением Макс Халтурин!
