— Муж назвал меня «убогой замухрышкой», когда я захотела купить новое пальто. Сказал, что мне оно уже не нужно. Всю ночь проплакала от обиды, — рассказала женщина в почте — я ведь тащила на себе всех тот год, что он не мог найти работу!
Да, отказывала себе во всем, да, смотрю в зеркало и понимаю, что превратилась в «замухрышку», но. неужели только я в этом виновата?
Ведь все делала ради семьи, а оно, выходит, никто и не ценит…
Смешно? Вовсе нет. Таких историй — масса, и каждая начинается просто «я отказалась от всего ради близких».
У меня был похожий период. Году в 2009 случилась большая финансовая попа. Народ начал стремительно нищать, покупательская способность снизилась, и маленький семейный бизнес, который сытно кормил, пришлось закрывать. Рассчитывая и надеясь выйти хотя бы в ноль, а не минус…
В результате к осени единственным доходом стал мой не слишком большой официальный заработок в редакции, расходы пришлось ужать до минимума, жить стало скучно и грустно, а я… Ну, как и любая женщина, поставила себе целью семейство вытаскивать из ямы, потому как дети, потому как мама…
Подозреваю, с похожей ситуацией хотя бы раз в жизни сталкивалась каждая женщина.
И каждая женщина начинала действовать по отработанному миллионами товарок до нее сценарию: найти подработки, урезать собственное финансирование даже в жизненно важных вопросах до минимума, каждую копейку и каждое зернышко нести в клювике домой, любимым детям.
Вот и я оказалась настоящей русской бабой. Уезжала из дома в понедельник рано утром, возвращалась — в пятницу вечером, потому как жили за городом и проезд туда — обратно позволить себе не могла. Чаще всего в понедельник утром в кошельке лежало сто рублей.
После официального завершения рабочего дня отправлялась мыть полы и тарелки, ночевала на диванчике в нашей редакции, изображая появление на работе раньше всех… Питание — трехразовое, пирожок во вторник, среду и четверг. Большего себе позволить не могла.
Вспоминать смешно и грустно одновременно: глядя на улыбающуюся физиономию, намакияженную старательно, на шмотки, оставшиеся с «тучных» времен, мало кто мог увидеть за спиной страшный призрак нищеты.
Хватило запала до середины зимы. В январе начала…сдуваться. Силы терять, да и желание вообще что-либо делать. В зеркале наблюдала стремительное превращение в самую что ни на есть натуральную «замухрышку», и если поначалу это расстраивало, то…с каждым днем становилось все глубже и глубже на себя наплевать.
Основная цель — накормить детей и хоть как-то их одевать — поддерживалась, а сама… Ну, сама вроде как уже отжила свое. Как-никак тридцать лет, да все так живут…
И вот тут я поняла: на меня смотрят, как на пустое место. Все. Коллеги, которые типа не только коллеги, но и подчиненные, потихоньку, а то и в открытую саботируют работу.
Заказчики и рекламодатели начинают потихоньку хамить. Дома работа моя на износ воспринимается как само собой разумеющееся. Недомогания возмущают, редкие попытки хотя бы привести себя в порядок у собственной мамы вызывают усмешку — мол, куда уж тебе брыкаться.
Апофеозом всему стало ее предложение поужинать оставшимися в детских тарелках макаронами. Она их для собачки соседской оставила, но раз уж я приехала домой, больше все равно ничего нет, а готовить — поздно…
Знаете, у меня случилась истерика. Перебила драгоценный мамин хрусталь, который она таскала за собой всю жизнь. Орала, что я человек, и требовала, чтобы ко мне относились как к человеку.
Мама потом оправдывалась, мол, помутнение какое-то нашло. Я только потом заметила — такие «помутнения» постоянно случаются у тех, чьи близкие сами ставят на себе крест.
Как только мы начинаем добровольно отказываться от каких-либо ресурсов в чужую пользу, окружающие непроизвольно пытаются лишить и остатков. Неосознанно, не со зла.
Просто на уровне подсознания, ведь человек, по сути, животное, и закон джунглей суров: выживает сильнейший, а не тот, кто поставил на себе крест. Слабого добивают, даже если он — близкий и родной человек.
Потому будьте эгоистами. Любите себя и заботьтесь о себе. Иначе — беда. Вам, в первую очередь. Ваших жертв никто не оценит, наоборот, примут как должное, и потом будут удивляться — как, неужели тебе что-то еще надо?
