-Да я дни считаю, — говорит Анфиса подруге, — квартиру конечно можно было бы снять, но так уж совсем неудобно. А замужество — резонный довод, чтобы изменить жизнь. Да, мою. Да, я отдаю себе отчет, что этим шагом я ухудшаю жизнь собственной матери. Но я выбираю себя.
Анфисе 32 года, не юная девушка, работает, детей нет, как и прошлых браков и более-менее долговременных отношений. Нет, с внешностью у молодой женщины все в порядке: подруги завидуют, что даже косметика ей не нужна, от природы яркая.
И с характером все нормально: не вздорная, не «принцеждалка», завышенных требований к избранникам не предъявляет. А не складывалась личная жизнь до сих пор по семейным, так сказать, обстоятельствам.
-Брат Никита моложе меня на 8 лет, — рассказывает Анфиса, — родился он вполне здоровым, а потом какая-то вирусная инфекция с ним приключилась.
Итог: отставание в развитии, интеллект в 24 года у парня на уровне 12-ти летнего подростка. Отец Анфисы и Никита выдержал недолго. Уехал в другой город, завел новую семью. Материально он свои обязанности выполнял. В рамках алиментов.
-Училась на заочном, — вспоминает Анфиса, — пришлось работать пойти сразу после школы, так как маме нужна была помощь. Тогда брата даже одного оставить было нельзя. Как ребенок: спички, лекарства, розетки — все прятали и закрывали.
Мама работала, с Никитой сидела бабушка. Но 10 лет назад ее не стало и мама была вынуждена уволиться, чтобы присматривать за сыном, поэтому Анфиса уже 12 лет — основной добытчик денег. У нее это получается. после окончания института удалось устроиться на хорошую работу.
-Не знаю, — говорила мама, — что бы я без тебя и делала, ты — моя единственная надежда и опора.
-Никита обладает навыками самообслуживания, — говорит Анфиса, — вполне может выполнять и часть домашней работы, и даже такие люди трудоустраиваются. Разумеется на неквалифицированную работу. Маме даже предлагали устроить его дворником. Куда там!
-И что он заработает, — отмахнулась мама, — его там будут обижать. Не позволю. Нам хватает, пусть Никиша дома будет, со мной.
Хватало семье, это так. Привыкли жить скромно за годы. Но хватало благодаря Анфисе. Думала ли мама, что дочь имеет право на свою жизнь и свою семью?
-Думала, — считает Анфиса, — и панически этого боялась. Постоянно пыталась пресечь любые мои отношения с противоположным полом. Рассказывала гадости про моих знакомых молодых людей, сочиняла, врала.
А еще прививала дочери чувство вины, внушала, что именно Анфиса обязана заботиться о брате.
-Он твой самый родной человек, — говорила мама, — меня не будет, именно ты обязана заботиться о брате. Как мы без тебя? И зачем тебе муж? Штаны стирать? Посмотри на меня. Отца вспомни. Сколько разводов вокруг, когда женщины только несчастными остаются, да еще и с детьми. Мы не потянем с тобой еще одного ребенка. У нас Никитушка на руках.
-Лет 26 мне было, — вспоминает Анфиса, — когда я попыталась вырваться. Да, у моего жениха не было своего жилья, снимали бы, сейчас многие через это проходят, как и через ипотеку.
-Какая ипотека, — мама рыдала, — какая квартира? Ты деньги будешь чужим людям отдавать или переплачивать банкам? А мы как же? Мне с Никитушкой голодать? Уж, если приспичило замуж, живите с нами, я Никиту в свою комнату переведу.
Квартира двухкомнатная. До этого брат жил в отдельной, а Анфиса с мамой в одной комнате.
-Я поддалась на этот мамин шантаж, — говорит Анфиса, — Уговорила жениха пожить с моими хотя бы до того момента, как мы накопим на первый ипотечный взнос. И что из этого вышло?
Ничего хорошего. Жених Анфисы выдержал полтора месяца, и каждый день пытался уговорить девушку уйти. Жизнь с тещей, хоть еще и не ставшей таковой официально — была адом.
-Упреки, — говорит Анфиса, — мелкие укоры, придирки. Мама грамотно сталкивала нас лбами. Я виновата, конечно я. Но отношения наши ухудшились, не получилось ничего.
-Видишь, — торжествующе говорила мама расстроенной дочери, — одни неприятности от мужчин. Был и сплыл. Первых трудностей не вынес. Хорошо хоть, что ты не забеременела. Нет, твоя судьба такая, успокойся уже. У нас Никитушка есть.
-А я начала тихо ненавидеть и маму, и брата, — говорит Анфиса, — мучилась чувством вины и ничего поделать с собой не могла. Подруги замуж выходили, детей рожали, а у меня все мимо.
-Как мы без тебя в выходные, — ужасалась мама, если Анфиса собиралась куда-то уехать с друзьями, — Никитушка же постоянно в присмотре нуждается. Это мне ни помыться, ни в магазин не отойти?
-А он не нуждался, — уверена Анфиса, — просто мама его избаловала за годы. Чуть не с ложечки комила, помогала одеваться. Меня это дико раздражало.
С Олегом Анфиса познакомилась на работе, встречались тайно от ее мамы, тайно подали и заявление.
-Я не выдержала, сказала, — говорит Анфиса, — что в конце сентября у меня свадьба и я ухожу.
-Опять? — возмутилась мама, — И куда собралась? А мы? Живите с нами, раз уж так.
Жить с мужем вместе с мамой и братом в планы Анфисы и Олега не входило. Девушка помнила, чем закончилась ее первая попытка. Да и у Олега есть свое жилье, наследственная двухкомнатная квартира. Кто же от своего пойдет к теще?
-Он там ремонт сейчас делает, — говорит Анфиса, — временно живет у своей мамы. Поэтому я сразу к нему и не перешла. Но атаки мамы и ее шантаж, и попытки давить на жалость и дочернее чувство долга мне все труднее выдерживать.
-Давай у моей мамы поживем, пока ремонт не закончен? — предложил невесте Олег, — Она все понимает, в этом нет ничего неудобного. Просто тебе все нервы уже истрепали.
-Ты готова жить с чужой тетей, лишь бы не с нами? — высказалась мама, — Ты еще беспринципнее, чем я думала. Бросить мать в трудной ситуации, бросить единственного брата. И не в деньгах дело. Я старею, мне все труднее ухаживать за Никитой.
-Мама, — пыталась объяснить дочь, — у меня своя жизнь может быть или нет? Я понимаю, что ни ты, ни брат не виноваты в том, что он такой. Но и я не виновата. И не надо за ним так уж ухаживать, он прекрасно может все сам.
-Правильно, — поддерживает подруга, — детям ты своим будешь должна и обязана. А не брату. Тебя просто превратили в обслугу Никитушки. Беги. Да хоть к свекрови пока беги, быстрее вдвоем ремонт доделаете в двушке Олега.
-Давай-давай, — «напутствует» мама, — вернешься, поджав хвост. Вот увидишь.
-Достала, — честно говорит Анфиса, — сил нет. Но и совесть тоже меня мучает, от чувства вины, которое мне годами внушали, так легко не отделаешься.
Что думаете о ситуации?
