— И что ты припёрлась? Тебе тут не рады. — ласково поприветствовала меня Зоя Михайловна.
— А я не к Вам пришла, а к своему мужу. — ответила я.
— К бывшему мужу! — взвизгнула свёкра.
— Вам паспорт показать? К «бывшему» мужу будет через месяц. А пока — он мой муж. Уйдите с дороги. — я отодвинула свекровь с дороги и прошла в квартиру.
Не снимая кроссовки, я двинулась на поиски супруга. Найдя мужа, я ничуть не удивилась, ничего в его жизни не поменялось: всё так же сидит перед ящиком и грызёт рыбку под пиво.
— Ты за ипотеку платить собираешься? Я несколько месяцев одна плачу. А у меня ещё ребёнок на шее. Твой, между прочим — маманя твоя не поленилась, экспертизу сделала.
Олег аж подпрыгнул, увидев меня:
— Оксана? Ты что тут делаешь?
— Олежка! Я её не пускала, она сама вломилась! Выгони отсюда эту вертихвостку! — свекровь скакала вокруг меня, размахивая руками.
— Зоя Михайловна, уберите от меня руки, а то я Вам вдарю — давно мечтала. А, как Вы знаете, мечты имеют свойство сбываться. — нахамила я.
— Мама, не мешай нам разговаривать!
— Она с тобой не разговаривает, она тебя грабит! — свекровь перешла на ультразвук. — Ты столько лет пахал на эту квартиру, на эту ипотеку. А теперь ей квартиру отдать? Нет! Даже не думай! Мы туда Стасика поселим, ему нужен свой угол.
— Да, целый год Олег на ипотеку пахал, целый год платил, устал весь, бедненький. — в голос заржала я. — И как это по-свекровьи: выгнать из квартиры невестку с внуком и отдать их жильё любимому старшему сыну. Ведь в свои 35, у Стасика нет ни ручек, ни ножек, чтобы самому на квартиру заработать. Зато у Стасика есть мама, которая с удовольствием разведёт младшего сына с женой и отожмёт для Стасика квартиру у бедной невестки! Только просчитались Вы, Зоя Михайловна: квартира у нас в ипотеке, и платить ещё 23 с половиной года. А те деньги, что мои родители на квартиру дали, я им обратно вернула, не стала рисковать с покупкой жилья, зная Вашу подленькую натуру. — меня понесло.
— Вот, сын, я тебе говорила — змею на груди пригрели! — взгляд свекрови упал на мою обувь.
Её лицо мгновенно покрылось красными пятнами, она разивала рот, как рыба, не произнося ни звука. Но довольно быстро пришла в себя:
— Ты! В моей чистой квартире! В обудках! Ты совсем что ли? Вали отсюда! Кошёлка драная! — свекровь набросилась на меня с кулаками, я вцепилась ей в волосы.
Муж бегал вокруг нас, пытаясь разнять. На наши крики прибежал Стасик, старший свекровкин сын. Он оттащил меня в одну строну, а муж свою мать — в другую. В моей руке остался клок свекрухиных пергидрольных волос — боевой трофей, его бы под рамочку да на стеночку, рядом с чучелами змей — не отличить было бы.
Стас забрал мать к себе, и мы с мужем смогли спокойно поговорить.
— Вот смотри: мы полтора года платили по 24 тысячи в месяц. Ты мне возвращаешь 216 тысяч, я не претендую на квартиру. — высказал муж своё предложение.
— Родной, а ты ничего не перепутал? Мы с тобой разошлись полгода назад, всё это время плачу я. Забираешь 144 тысячи и ни на что не претендуешь. Это — моё последнее слово. А ведь я могла из этой суммы алименты вычесть, и шиш бы тебе достался, на постном масле.
— Квартиру забирай, Олежек! Всю квартиру! Пусть на вокзал идёт! — вопила свекровь из соседней комнаты.
— Она не в курсе, да, что такое — ипотека? — ухмыльнулась я.
— Нет. Старая уже, не следит за современными веяниями. — вздохнул муж.
— Я вижу, что старая — маразмом от неё за километр несёт. Я пошла. До суда не забудь, о чём мы с тобой договорились. — я встала и пошла в сторону прихожей. — Зоя Михайловна! Обои у Вас в гостиной — дерьмо! Сразу видно — сами выбирали.
До коридора я не дошла — решила завернуть на кухню. Заглянув в холодильник, я обнаружила там кастрюлю с борщом. Открыла крышку, понюхала — вроде свежий.
— Нет, моему мужу это есть нельзя! — вынесла я вердикт и потащила кастрюлю в унитаз. А что? Он ведь мне ещё муж, и я, как порядочная жена, обязана заботиться о его здоровье!
— Ты что, с ума сошла! Что ты творишь? — разорался Олег, увидев меня, выходящей из туалет с пустой кастрюлей. — Это мамин борщ! Какого чёрта ты лазишь по чужим холодильникам?
Свекровь, услыхавшая крики сына, явилась пред мои очи. Её глаза были налиты кровью и в них чётко прослеживалось желание убивать.
-Стрёмный у Вас борщ, Зоя Михайловна. Руки из пятой точки просто растут, не расстраивайтесь, такое бывает. Ваш потолок — пельмешки сварить. Счастливо оставаться!
Я вышла из свекрухиного подъезда и побрела в сторону остановки, весело насвистывая. Только что я точь-в-точь повторила один из сотен её визитов в мой дом. Надеюсь, ей понравилось.
