Свекровь моей сестры просто боготворила своего единственного сына. Ни одна из девушек, по мнению Антонины Степановны, не была достойна такого сокровища. Поэтому Антонина Степановна коршуном отгоняла всех девушек от кровиночки.
Ближе к 55 годам захотелось этой даме внуков. И, скрипя сердце, она приняла пассию своего сына Вовочки — мою сестру.
Жить новоиспечённая ячейка общества стала у свекрови — Антонина Степановна и мысли не могла допустить чтобы её сыночек жил дальше, чем через стенку от мамы. Да и работать Вовочка, скажем так, не любил.
Свекровь по-своему старалась быть гостеприимной: выделила молодым полочку в холодильнике и шкафчик на кухне, а также старалась не лезть в разговоры супругов.
Политика невмешательства, впрочем, не мешала ей готовить три раза в день по две перемены блюд и потчевать этим сыночка. Невестке еда не предлагалась — предполагалось, что сестра в состоянии накормить сама себя.
Также Антонина Степановна не забывала ежедневно стирать и штопать одежду Вовочки, а ежедневная глажка семейников сына стала для неё своеобразным ритуалом.
Если муж сестры был не в настроении, свекровь отзывала сестру «пошептаться» и вопрошала:
— Почему Вовочка такой грустный? Может, у вас в постели проблемы? Я могу подсказать пару приёмчиков, не стесняйся, обращайся.
В результате стараний своей матери, Вовочка был абсолютно уверен, что его ненаглядная — само воплощение лени, недалёкости и приспособленчества. Всё чаще в семье возникали ссоры, во время которых на сестру сыпался град упрёков:
— Чем тебе опять моя мать не угодила? Она сутками крутится, как белка в колесе, чтобы нам угодить. Спасибо бы лучше ей сказала.
Появившийся в семье долгожданный ребёнок сразу стал просто эпицентром скандалов. Антонина Степановна любила внука до умопомрачения. А вот мать внука, по её мнению, была абсолютно никудышной женщиной. Если сестра собиралась с сыном гулять, свекровь сразу же налетала и переодевала ребёнка со словами:
«Что за мода, в такую тёплую погоду такие толстые колготки одевать? Переодень сейчас же!»
«Что это за свитер? Где та кофточка, что я купила? Она лёгкая и дышащая!»
«Ты — не мать! Разве мать может в такую ветрищу нацепить на ребёнка такую тонюсенькую шапку?»
«Сейчас, мой хороший, бабушка тебе переоденет и пойдём погуляем. А маму непутёвую дома оставим, не заслужила.»
«Вот будете жить у себя дома, одевайте ребёнка как хотите. В моём доме — я командую!»
Помимо сына и внука, Антонина Степановна любила ещё и себя. И поэтому начала болеть. То мигрень, то радикулит, то давление скачет. На врачей, таблетки, мази и притирки стала уходить львиная доля семейного бюджета.
Вот только болезни проявлялись странно — только в присутствии моей сестры. Каким бы ни был муж сестры, но даже он заметил эту взаимосвязь. И впервые в жизни Вовочка принял самостоятельное решение: жена должна уйти, здоровье мамы дороже.
Сестрёнка собрала вещи, свои и племянника, и собралась уходить. Следом за сестрой, несущей ребёнка в одной руке и чемодан в другой, бежала свекровь:
— Стой! Я не болею, я здорова, вернись! Верни внука! Я больше так не буду!
Следом за мамой бежал Вовочка:
— Мама! Как? Ты не больна? Ты меня обманула? Как ты могла? Милая, жена, вернись, прости!
Под эти вопли сестра загрузилась в такси и уехала. Уже через пару часов, мы сидели на кухне и пили чай. Сестра решила не возвращаться к мужу в этот дурдом.
