Кажется, я поняла, как появляются женщины, которые свою жизнь пытаются «прикрыть» ребенком.
Понадобилось мне тут (да, в очередной раз) побывать у врача. Взрослого. Но талона было всего два: на половину девятого, но — через две недели, либо через неделю, но — в одиннадцать.
Взяла тот, что поближе, а то мало ли: за две недели больное место и отвалиться может.
Поехали с дочерью, погоды как раз стояли непонятные. Вроде и не холодно, однако дорога — сплошная стиральная доска.
Минут за тридцать добрались, встали в нерешительности перед крыльцом. Ладно, думаю, в угол парковки коляску оттащу, поди никто на нее не позарится за полчаса. Тут выходит какой-то работник покурить и говорит:
— Дак вы чего туда едете, вы вон прямо у крыльца пристегните. Так надежнее будет.
— Дак тут въезд для инвалидов.
— Ну… Вы думаете, сюда инвалид без помощи сможет заехать?
Я оглядела въезд. Нормальный. Выбрала место у видимого куска заборчика (он только у крыльца и был немного виден, далее — сплошной обледенелый сугроб), чтобы желающий въехать все же имел такую возможность.
Зашла и занесла ребенка в холл. Там, кстати, въезд отвратительный — под сорок пять градусов, и внизу упирается в дверь.
В гардеробе дочери подарили три пары бахил. Не знаю, зачем, но она очень обрадовалась. В регистратуре похвалили ее прическу. В кабинет мы были вторые, сразу за юношей. Минут через пятнадцать (как раз подошло время в талоне) пришел какой-то мужичок и сказал, что он пойдет перед нами, потому что ему «надо».
— Нам тоже надо. И при этом мы по времени, — ответила я, и он больше не приставал.
Врач сообщила, что ребенок очень милый и подарила крем, который выписала от моей напасти (вот вообще впервые с таким сталкиваюсь, так что из кабинета вышла немного не в себе). Он, кстати, помог почти сразу. Сказала прийти через недельку, взять дополнительный талон и прямо вот первой пройти.
Через неделю я дочь, конечно, с собой не потащила. Благо, талон вроде как на восемь утра. Но к восьми у кабинета уже собралась очередь, и «ничо не знаем, занимайте вон за тем мужчиной».
Не говорить же, что дома ребенок ждет. У каждого, наверное, дома или котик, или дедушка, или чай недопитый. Ну, и старушек я вряд ли стану отгонять от кабинета.
Никто в этот день не улыбался, даже врач. Никто не хвалил, потому что я же не ребенок, которому достаточно быть милым. В принципе, я в поликлинику не за похвалой пришла. Но разницу в отношении почувствовала.
И допускаю, что вот этот контраст может так надавить на психику, что хочется чем-нибудь прикрыться. Чем-нибудь безусловно положительным. И, да, чаще всего это — младенец. Ну, садичник на крайний случай.
На фоне перманентной неуспешности (домашне-воспитательные дела не имеют конца, зато легко можно дойти в них до финиша) доброе слово, пусть и ребенку, уже как ценный приз. Твой же этот очаровательный малыш, не чей-нибудь там.
Хотя, разумеется, нужно быть взрослым человеком и как-то переживать тот факт, что мир к тебе безразличен.
