Елизавета работала на этом участке педиатром совсем недавно. Она только-только окончила институт, училась на бюджетному и поэтому попала в этот небольшой городок по распределению.
Молодому специалисту искренне обрадовались — с врачами в любой больнице и поликлинике напряженка, а уж в маленьких городках… Да, и не смотря на свой возраст и небольшое количество опыта, Лиза проявила себя профессионалом.
Ей, выросшей в столице, почему-то нравилось жить в этом городишке. Её умиротворял неспешный ход протекающей в нем жизни, разнокалиберные жители, которые особо не парились во что одеваться и не задирали так носы, как коренные москвичи. Здесь хотелось философствовать, гулять по грязным улочках и глубоко вдыхать провинциальный воздух.
Но здесь была ещё и работа, которую нужно было выполнять качественно, впрочем, по другому Лиза не умела.
Стоял обманчивый март, детей и взрослых косил коварный грипп, и работы у врачей заметно прибавилось. Лиза ходила по вызовам, принимала в кабинете — каждый день был насыщенным, скучать было некогда.
Однажды она пришла на вызов к четырехлетнему мальчику. У того была сильная ангина с высокой температурой. Встретил врача его отец. Елизавета ещё тогда подумала, а где его мать-то? Малыш так сильно болен, а ее рядом нет.
Ребенок, в температурном бреду, когда Лиза осматривала его, вдруг открыл глаза и произнес: “Тетя, я вижу, Вы хорошая, женитесь на папе. А то он пропадет совсем”.
Женщина была удивлена, но виду не подала.
На кухне, когда Елизавета выписывала нужные лекарства, отец мальчика попросил простить ему его слова. “Антошке просто женской ласки не хватает, вот он на вас и набросился, я его один ращу”, — оправдывался он. Лиза сказала, что всё понимает и чтобы он не волновался.
Когда девушка выходила из подъезда, ее окликнули бабульки на лавочке. “Дочка, как там Антошка?” — спросили они у Лизы. “Поправится”, — ответила та. “Бедный ребенок, — сетовали завсегдатаи подъездных лавочек, — без матери ж растет.
Отец, конечно, молодец, заботится о нем хорошо, из последних сил рвется, да мамку не заменишь. Эх, Людка, погналась за мужскими причиндалами, а про сына забыла совсем. Как можно было ребенка собственного бросить…”
Так Лиза узнала, что Антошкина мать оставила его мужу и улетела на поиски женского счастья.
По правилам, если ребенок болеет, то каждый день на дому посещают только детей до года. Все остальные лечатся родителями до очередного посещения поликлиники. Но Лиза почему-то пришла к Антошке снова на следующий день.
Мальчику стало немного легче. И, хотя видел он женщину в последний раз в бреду, Лизу он почему-то сразу узнал. Качающейся, слабой походкой прошел на кухню и пригласил ее пить чай.
Его отец только пожимал плечами, мол, такой вот он у меня самостоятельный. Лиза быстро приняла правила игры и обращалась к Антошке… прошу пардону, Антону Александровичу, как к взрослому.
Лишенные женского общества большой и маленький мужички внимали каждому слову развеселившейся Лизы. А ей просто было хорошо рядом с ними. И для себя она поняла еще с утра — завтра она снова придет сюда, и плевать ей на все правила.
