Моя бывшая свекровь — бездушный и бессердечный человек. К сожалению, это не голословные обвинения. На похороны моих родителей она не поехала. Зато когда мы вернулись домой, там был риэлтор. Это был просто верх цинизма.
Как оказалось, они уже всё решили: я продаю родительскую квартиру и мы с мужем строим дом на их участке. У меня не было сил с ней ругаться, я просто молча указала на дверь. Свекровь умудрилась даже самый ужасный день в моей жизни сделать ещё хуже.
Нет, она не ушла. Она прошла в спальню родителей, развалилась на их кровати и заявила:
— Мой сын живёт здесь. Ты сейчас неадекватна, сыну надо помочь за тобой присмотреть. Я остаюсь.
Я начала кричать. Громко, во всю глотку. Крик перешёл в вой, и я потеряла сознание.
В больнице мне сказали, что я потеряла ребёнка. «Успокоили» — срок был небольшой, особых последствий не будет. Неделю в больнице я провела под одеялом, свернувшись в плачущий комочек.
Перед выпиской я предупредила мужа, чтобы его мамаши в моём доме не было. В тот день её там действительно не было, как и не было вещей моих мамы и папы. Одежда, фотографии, мамины любимые духи — не осталось ни одной вещи, ни одного напоминания о живших здесь людях. Она всё выбросила.
Через два дня она снова пришла, опять притащила риэлтора. Они втроём, муж к ним присоединился, начали меня уговаривать продать квартиру.
— Верочка, ты ведь глупенькая. Тем более такое горе пережила. Сейчас, в твоём состоянии, ты — идеальная цель для всякого рода мошенников. Я ведь о тебе забочусь, ты мне не чужая. Сейчас мы подыщем покупателей, через полгодика продадим. Вам даже ждать не надо, когда ваш с моим сыном дом построится — сделаем пристрой к нашему дому. Мужу моему машинку купим, будет тебя по магазинам и больницам возить, когда ты мне внуков родишь. Ты ведь родишь? Не стала «пустышкой»? Если и стала, не страшно. Мы тебя и такую примем.
Я закрылась от них в ванной и сидела там пока они не ушли.
Через полгода, когда я вступила в права наследства, муж попытался подсунуть мне на подпись доверенность. Мы с ним поругались и он ушёл к своей матери. Вечером прискакала его сестра, она с порога начала на меня вопить:
— Ты там что, скоро с продажей разродишься? Мне брат с мамой обещали ипотеку погасить, я и так уже полгода тебя жду. Долго ты ещё ерепениться будешь? Теперь мы — твоя семья, ты обязана нам помогать!
Я вытолкала её в подъезд, закрыла дверь и пошла собираться в суд, подавать на развод. Как я могла быть настолько слепа? Муж, уверившись в серьёзности моих намерений, вынес из квартиры всё, пока я была на работе. Он даже с пола линолеум оторвал.
Мне повезло. Я, как потом оказалось, легко отделалась.
Я всё-таки продала квартиру и переехала в другой город. С тех пор прошло четыре года, я не видела никого из их семейки.
А вот общие знакомы донесли, что следующую жену бывшего мужа уговорили на «постройку дома». Сейчас эта бедная девушка живёт на съёмной квартире.
