Свояченицу с работы уволили, за съёмную квартиру платить нечем стало. Жена слёзно взмолилась:
— Всего на месяцок-другой, помочь надо бедолаге! Она работу найдёт, снимет себе что-нибудь и съедет.
Неделя первая.
Блины на завтрак. Суп, второе и компот — на обед. Пироги и или пицца на ужин. С утра до вечера по собеседованиям бегает, когда только успевает?
Неделя вторая.
Демо-режим кончился. Заходит на кухню, зевает, чешет пузо и спрашивает:
— Есть что пожрать?
Сметает всё подчистую, нехотя собирается на собеседование.
Неделя третья.
Не пришла ночевать, уйдя устраиваться на работу в платье жены. В том самом, которое:
— Ну посмотри как оно на мне сидит! Грех не купить, ещё и со скидкой!
Купил, ползарплаты отдал. Год платье в шкафу висело, место занимало. Надо же: пригодилось!
Пришла утром, вся помятая. Бухнулась спать. Пришли с работы — красавица очухалась. На отказ сбегать за минералкой скорчила недовольное лицо.
Неделя четвёртая.
— Я нашла работу!
Мысленно сплясал румбу.
— Есть одно НО: мне нужна машина. Если на автомобиле компании, то копейки буду выходить. У вас две машины на двоих, я буду работать сутки через двое, один день повозишь жену на работу сам. А я на машине сестры таксовать буду.
Твою ж налево!
Жена машину зажопила, свояченица возобновила поиски работы. Частота походов на собеседование, по сравнению с первой неделей, снизилась в пять раз.
Неделя пятая.
Ночевала у нас три ночи из семи. На туалетную бумагу денег нет, зато надыбала где-то новую сумочку. Жена охнула:
— Какая прелесть!
Купил точно такую же. В прихожей стало две одинаковые сумки. Бабы же? Перепутали: жена собралась на работу без ключей от машины. У подъезда заметила, вернулась.
Неделя шестая.
Звонки с поиском работы и оббивание порогов различных организаций с резюме в зубах прекратились вовсе. Дом 2 вещал круглосуточно. На просьбу помыть за собой тарелку, орала:
— Я тебе не домработница!
За спиной начались шепотки:
— Ну и муж у тебя! Посудомойку купить не может, ты же женщина! Работаешь наравне, по дому порхаешь. А он? Эксплуататор! Гнать его надо в шею!
Неделя седьмая.
Выехал домой с работы, звонок от «любимой» свояченицы:
— Заедь в магазин, купи мне прокладки.
— Эмм.. Позвони своей сестре с такой просьбой.
— Она и так устаёт. Тебе что, трудно?
Соглашаюсь:
— Трудно.
— Козёл!
Приехал, жена уже дома, утешает плачущую безработную. На меня бросилась с порога:
— Ты что, не мог в магазин заехать? Ты зачем мою сестру копейкой попрекаешь? Видишь ведь, в каком она положении! Человеку и так плохо, а ты ей ещё хамишь!
Неделя восьмая.
— Муж, дай денег, даже на бензин нет.
— Ты же недавно зарплату получила? — удивился.
— Мы сестре костюм брючный купили. Она хочет в банк на работу устроиться.
— Может, сначала надо было устроится, а потом одежду покупать? — ну логично же?
— А на собеседование она в чём должна идти?
— Может, это её проблемы?
— Права она: ты — бесчувственный сухарь! Только о себе думаешь!
— Ты права. И сейчас я тебе это докажу.
Иду в гостиную, открываю шкаф, начинаю собирать монатки свояченицы.
— Ты что делаешь? — верещит свояченица.
— Всё, бесплатная гостиница прикрыта. Дуй к маме в Воронеж.
Вещи собрал за 15 минут, предложил загостившейся одеться самостоятельно, во избежание попадания за порог моей квартиры в домашней одежде.
Пинка не отвесил — сдержался. Истерика жены была пресечена на корню с помощью шантажа:
— Пешком будешь ходить, до своей следующей зарплаты!
Неделя девятая.
Тёща позвонила. Сказала, что я нанёс её семье глубочайшее оскорбление, и что ноги её в моём доме не будет никогда. Станцевал румбу в реале.
Без шепотков и науськиваний свояченицы, вернулась моя нормальная жена. Аллилуйя.
Да ну нафиг, больше никакой помощи уволенным и обездомленным. Пусть на вокзале кукуют, спокойствие моей семьи важнее.
