Семейное предание моей подруги хранит историю ее дяди, брак которого побил все рекорды быстротечности, закончившись даже раньше, чем наступила первая брачная ночь.
Дело происходило в далекой сибирской деревне, и начиналось по-деревенски банально: «жених», двадцатилетний комбайнер, гармонист и первый парень на селе, совратил с пути истинного семнадцатилетнюю «невесту».
Сосед, отец невесты, вроде бы тихий-мирный мужичок, узнав об этом, ворвался в дом к будущему зятю чуть ли не с топором и с криком:
— Либо женись, паскуда! либо на зону пойдешь!
Парень выбрал первое, и началась подготовка к свадьбе.
Дело было летом, праздновать предполагалось прямо на улице, во дворе. Позвали всю деревню. Ну как в кино показывают, знаете. Такой исконно русский деревенский праздник, с размахом, фатой до полу, из-под которой стыдливо лезет на свет восьмимесячный живот.
Пригласили родню «с городу», в том числе двенадцатилетнюю тогда мою подругу с родителями. Чтоб все как у людей.
В назначенный день все собрались, и праздник начался.
С песнями, шутками, прибаутками проводили сильнобеременную невесту и мрачного как туча жениха по улице в сельсовет на регистрацию. Расписались. Сфотографировались в сельсовете, на крыльце, с родителями, со свидетелями,с многочисленными племянниками и так далее (у подруги в альбоме до сих пор эти фото).
Ну и пошли за стол, все в том же составе — мрачный как туча жених, пунцовая невеста на сносях и деревенская общественность с городской родней…
Сели за столы. Один тост, другой тост, третий. «Горько!» — закричал кто-то.
«Горько!» подхватила захмелевшими голосами деревня.
Жених вдруг встал на ноги и вроде бы негромко, но почему-то услышали все, сказал:
— А идите вы все на …!
Плюнул на стол и пошел пешком по дороге к городу.
В чем стоял.
Тут взметнулась родня невесты.
— Ах он, сволочь такая! Да нужен он нам больно! Приползет назад — не примем, так и передайте! В ногах валяться будет! А девка наша замужем была? — была! Теперь и рожать можно. Зина! Разводи их нахрен!
Пошли в сельсовет, где молоденькая Зиночка, регистрировавшая браки и детей, выдала свидетельство о разводе — тем же числом, поставила печати в паспорта. И родня пошла догуливать.
С женихом, кстати, все в порядке, родня потом привезла в город его паспорт и трудовую книжку, и он начал жизнь с нуля. Неплохо жизнь прожил, кстати, работал, женился потом на городской, ребенка родили и вырастили.
Тут на днях мне рассказали современный, городской вариант этой истории.
Молодые люди, чуть за двадцать, оба единственные дети в семьях, готовились к свадьбе, да не простой, а чтоб было о чем и внукам рассказать и соседям показать. Лимузин, ресторан, платье из салону. Через какой кошмар прошли, чтоб записаться в центральном загсе на красивую дату — это можно книгу писать. Ночевали перед загсом в машине.
Только вот ближе к свадьбе что-то пыл жениха — и по подготовке, и вообще — стал угасать.
Хотя, может это только показалось невесте.
Ну устал парень, с кем не бывает. Перенервничал. Не представлял, что жениться — это так хлопотно. Но в один прекрасный день жених перегнул палку, сказав, что ему совершенно все равно,какого цвета бонбоньерка (или как называют эту штучку в кармашке) будет красоваться у него на свадьбе.
Такого кошмарного признания невеста перенести не смогла и наговорила гадостей.
Слово за слово — разругались вдрызг, в хлам.
Но что делать — свадьба через три дня.
Гости прилетели аж из самой Канады, шутка ли, родная сестра теткиного мужа с тремя детьми, с подарками и поздравлениями. Ресторан заказан и оплачен, платье куплено,все готово, лимузин практически у подъезда, и даже фотографу уже уплачено.
Отменять это все теперь замучишься. Да и весь город в курсе.
Ну что делать,отпраздновали свадьбу с шумом-гамом, а через неделю,проводив родню в Канаду,потихоньку развелись.
Бывает и так.
