Ольга и Геннадий родом из небольшого городка, затерявшегося на просторах России, бывшие одноклассники. Закончили школу, потом вузы в областном центре, вместе уехали в Москву, сняли квартиру, работали, жили в гражданском браке.
Ольга забеременела – Геннадий от нее шарахнулся, как от чумы. Ребенок, как сейчас говорят, не входил в его планы. Ольга поплакала и вернулась к маме. Решили рожать и растить ребенка вдвоем, раз уж так вышло.
Мама Геннадия, занимающая в родном городке видный пост, на всех углах провозглашала, что будущий ребенок к ним, дескать, не имеет никакого отношения. Где, мол, и с кем его нагуляли – загадка. Но то, что ее Геночка к этому ребенку вообще не причастен, потому что этого просто не может быть – сто процентов.
Ситуация усугублялась тем, что Ольга с мамой и мать Геннадия жили в одном дворе. Куча общих знакомых оказались посвящены в ситуацию до мелочей. Бывшие же одноклассники, в школу ходили по месту жительства. Косые взгляды и шепот за спиной.
В свое время Ольга родила прекрасную здоровую дочку.
Хотя ни Ольга, ни ее мама никаких претензий никому не предъявляли, и хотели только одного – чтоб их оставили в покое, несостоявшаяся свекровь после родов вовсе не успокоилась. Буквально хватала за руки соседей и всем и каждому объясняла, что ребенок ничего общего с Геннадием и его родней не имеет.
– Нет, ну вы посмотрите! – выступала она. – Ребенок белобрысый какой–то, губастый – а мы все брюнеты, и рот у нас не такой! И носы не приплюснутые! И вообще, мы все красавцы, и младенцы у нас сразу красивые рождаются, а тут – не мышонок, не лягушка! а туда же! В родственники набивается! Нашла дураков!..
В конце концов Ольге все это надоело, и она предложила сделать экспертизу, установить отцовство. Лично для несостоявшейся свекрови.
Чего хотела добиться? – ну хотя бы посмотреть на вытянувшиеся лица родственничков, чем не мотив.
Надо сказать, эффект удался.
На следующий день после получения заключения Генина мама позвонила Ольге, и сладким голоском предложила всем помириться, а в ближайшие выходные прийти к ней в гости, чтоб получше познакомиться с внучкой, «нашей красавицей». Делить, мол, нам всем нечего, давайте жить дружно и помогать друг другу.
Встреча состоялась. Ольге передали кучу подарков – очень по ее меркам дорогих и добротных детских вещей. Ольга, которая считала копейки и жила в основном на пенсию мамы, была тронута и очень благодарна.
Через неделю свекровь позвонила снова, и сладким голоском попросила внучку на несколько дней в гости. Ольга вполне доброжелательно объяснила, что годовалый ребенок еще слишком мал для таких гостей, у девочки свой режим, с матерью она еще не разлучалась, а бабушка может видеть внучку в любое время, когда ей будет удобно, в присутствии Ольги.
Бабушка обиженно сказала, что подумает.
А потом позвонила и сообщила, что будет подавать в суд. На определение порядка встреч с внучкой, или как оно там называется.
Да и вообще, сказала она безапелляционно, это же всем понятно, что девочке будет гораздо лучше с обеспеченной и влиятельной в городе бабушкой, которая и так ее одевает и обувает (чеки имеются, вспомните неделю назад переданные подарки!), с отцом, который работает и имеет хорошее жилье, чем с нищей матерью и второй бабушкой–пенсионеркой.
А Ольга еще молода, родит себе другого ребенка…
Так что пусть лучше отдаст девочку добром.
Потому что судиться в этом городе с мамой Геннадия – это надо совсем головы не иметь.
Естественно, Ольга грудью встала на защиту своих материнских прав. Несколько следующих лет прошло в судах и в борьбе. Ребенок, от которого только недавно все открещивались и знать не хотели, вдруг резко стал нужен всем. Готовы были драться за девочку врукопашную.
Привлекали судебных приставов, прятались, уезжали, караулили, жаловались, подавали встречные иски, собирали чеки и фотографии, привлекали свидетелей – чего только не было, всего не опишешь.
Однако рано или поздно страсти как–то улеглись.
Геннадий женился, у него семья и новорожденный сын, и весь пыл его мамы перенаправился туда. Девочка выросла, пошла в школу. Ольга живет и работает в Москве. Одно время ездила домой каждую неделю, а потом познакомилась с мужчиной, завязались отношения.
– Устраивай жизнь! – сказала мама. – Нечего мотаться, тратить время и деньги. Потом заберешь дочь.
На том и порешили.
Сейчас личная жизнь у Ольги более–менее наладилась. Сняли квартиру, подали заявление на регистрацию брака. Ждут общего ребенка. Но забрать дочку в Москву Ольга не может. Ну или не хочет.
Квартира однокомнатная, съемная, отчим, конечно, про девочку знает, но сам забрать ее не предлагает, и вообще как бы не обязан. К тому же девочку надо водить в школу, учить с ней уроки, а Ольга работает. Да еще ждет другого ребенка.
Не до дочери. В общем, в маминой семье девочке места как бы и нет.
– Ей лучше у моей мамы! – говорит Ольга. – Там школа, друзья, бассейн. Кто ее здесь будет по бассейнам водить? У меня вот–вот новорожденный на руках появится. Мне будет не до нее… А мама там всю душу в нее вкладывает.
У Ольгиной мамы ввиду всех переживаний и горестей основательно пошатнулось здоровье. Ноги, сердце, давление, поджелудочная – посыпалось все и сразу. Несколько раз уже забирала скорая, лежала в больницах. За девочкой в это время присматривали подруги–пенсионерки.
Не дело, конечно, а что делать.
Вторая бабушка, мать Геннадия, больше на внучку не претендует – у нее есть внук. Глядя на Ольгину мать, она сейчас только посмеивается:
– А я вам говорила! Я сразу предлагала ребенка забрать! Отдали бы мне – у меня бы девочка сейчас в языковую гимназию ходила, на трех языках говорила, на скрипке бы играла… Вы же ничему ее не научили, матери не до нее, я сразу это видела… Запустили ребенка – разбирайтесь с ней теперь сами… Я буду внука воспитывать! С чистого листа!
Есть еще отец, но он как–то с самого начала отцовскими чувствами не пылал, и даже в годы борьбы как–то тихо самоустранился.
Получается, теперь девочка, из–за которой пару лет назад копья ломали и шли врукопашную – решительно никому не нужна.
Что будет дальше – кто его знает…
