— Лена, привет. Ты нынче за мясом приедешь?
— Извини, работы много, без выходных и праздников на работе пропадаю. Вряд ли получится, — я начала отказываться.
— Сама не приедешь — я Нинку к тебе отправлю! — пригрозила сестра.
— Не надо Нинку. И мясо мне не надо, я сама куплю!
— В городе такого не купишь! У нас всё своё…
Пока сестра нахваливала чистый продукт, выращенный собственными руками, я колебалась: рассказать ей правду или нет? Пятиминутные душевные терзания ни к чему не привели и я снова промолчала, поблагодарив Аллу и пообещав приехать.
Всё дело в том, что Алла считает себя обязанной. А на деле всё совсем не так, как она думает.
Шесть лет назад мне позвонила Нина, моя племянница. Она быстрым шёпотом протарахтела вы трубку:
— Тётя Лена! Тебе сейчас мама позвонит. Я в городе поступать буду, она мне в общагу не отпускает. Сказала, что если отпустит, то только к тебе. Ты ей скажи, что я у тебя поживу, а сама в общежитии жить буду. Пожалуйста, тётя Лена!
Племяннице я подыграла. Алла привезла Нину, дождалась результатов экзаменов и уехала. А Нина съехала в общежитие, забегая ко мне раз-другой в месяц. Дочь сестры нашла подработку по вечерам, а деньги, которые присылала ей сестра, откладывала, на всякий случай.
О намерении проведать дочь сестра предупреждала заранее. К этому дню Нина с сумкой была у меня. После отъезда Аллы, племянница возвращалась в общежитие.
Когда Нине исполнился двадцать один год, ситуация начала меня напрягать: Алла стала переживать, как бы бабушкой не стать раньше времени. Она звонила мне по вечерам, требуя дать трубку Нине, чтобы убедиться, что её дочь нигде не гуляет.
— Тётя Лена, ты что, маму не знаешь? Она такую панику поднимет, если узнает, что я сама по себе живу! С неё станется приехать и меня забрать. Осталось чуть-чуть, потерпи, тётечка Леночка! — уговаривала меня Нина.
Я терпела, обманывая сестру.
Когда Нина получила диплом и уехала домой, я вздохнула с облегчением: больше не придётся покрывать Нину. Зато Алла втемяшила себе в голову, что я ей помогла, а раз так, то она обязана со мной рассчитаться.
Как из рога изобилия на меня посыпались просьбы встретить на автовокзале её односельчан, которые приехали по делам в город с посылками для меня. В посылках — оленья-варенья, овощи-фрукты, копчёная рыба и сало… Так стыдно было брать!
— Ой, тёть Лен, берите, пока мама даёт! — улыбнулась Нина, когда я не выдержала и предупредила, что хочу поговорить с её мамой на тему отсутствия этого мифического долга. — Ты же нам не чужая. Да и мама обидеться может: ей не докажешь, что я сама в общежитие перебралась, подумает ещё, что ты меня выгнала. Я как следует получу, ты много нового о себе услышишь. Зачем? Пусть всё идёт своим чередом! Тёть Лен, у мамы мотор барахлить начал, ей сейчас никак нельзя волноваться! Я зоотехником устроилась, деньги нормальные платят, от нас с мамой не убудет, не переживай!
Чтобы хоть как-то очистить свою совесть, я стала частым гостем в посёлке у сестры, приезжая с полным багажником подарков и продуктов.
Так и живём: я отказываюсь от даров огорода, Алла настаивает, я беру. Потом еду и всё ей возвращаю, в виде консервов и деликатесов. И так по кругу.
Может, права Нина? Пусть всё идёт так, как идёт? Узнает Алла об обмане, кому от этого легче будет? Только мне. А пострадаем мы с Ниной, ещё и Алла переживать будет.
Может ли пятилетняя ложь быть ложью во благо? Я же ничего не требую, не прошу. Наоборот, чувствую себя неудобно. Скорее всего, Нина сама бы маме правду поведала, если бы я наглеть начала. А так — почти всех всё устраивает.
Но всё равно, мысль о том, что Алла должна знать правду, не даёт покоя. И чем дольше я молчу, тем неудобней говорить. И стоит ли? Запуталась…
