Однажды, обычным пятничным вечером…
Василий Петрович налил себе пива, отхлебнул и только собрался включить телевизор, как раздался звонок.
— Пицца, пицца, пицца, — пропел Василий Петрович, устремляясь к двери.
Но это была не пицца. На пороге стоял представительный господин в черном костюме, шляпе-котелке, с кожаным портфелем в руках.
— Вы к кому? — озадаченно спросил Василий Петрович.
Обычно подобные граждане за здорово живешь к нему в дом не являлись. Он ходил к ним сам в строгие учреждения брать кредиты или отсрочку по ипотеке.
— К вам, — незнакомец отодвинул Василия Петровича в сторону и прошел в комнату.
— У меня еще три дня до погашения, — проблеял Василий Петрович. — Они не имеют право присылать судебного пристава.
Незнакомец оглядел комнату, взял с журнального столика бутылку, понюхал, брезгливо поморщился, поставил обратно и представился:
— Бельсефол Азирафаилович. Демон. Я к вам по делу.
— Повезло мужику с именем, — подумал Василий Петрович. — А так же с фамилией и отчеством. Чего только не бывает… Бедолага.
Вслух же он спросил:
— И по какому?
— По деликатному, — ответил Бельсефол Азирафаилович. — Вы садитесь, я изложу суть.
— Надеюсь, это не займет много времени, — Василий Петрович бросил полный неудовлетворенного желания взгляд на бутылку с пивом и присел на краешек дивана. — Слушаю вас.
— Знаете ли вы, кто такой К-ский?
— Да кто ж его не знает? — рассмеялся Василий Петрович. — Уважаемый человек, государственный деятель. По телевизору часто выступает.
— Ну да, ну да… — покивал Бельсефол Азирафаилович, — а еще этот мудак продал нам душу. Как оказалось, вашу.
— Что?! — выпучил глаза Василий Петрович. — Это шутка такая? Вроде съемок скрытой камерой? А ну, пошел вон! Совсем обнаглели! Сейчас в полицию позвоню!
— Никогда по-хорошему не получается… — со вздохом покачал головой Бельсефол Азирафаилович, — ну что ж…
Вокруг него заклубился черный дым, засверкали молнии. В нос Василию Петровичу ударил запах серы, а в уши громоподобный голос:
— На колени, ничтожество!
Василий Петрович повалился на пол, содрогаясь от ужаса. То, что выступило из дыма человеком не было. А было оно существом, похожим на тех, каких он видал в кинофильмах про борьбу светлых и темных сил за человеческие души.
— Обосрался? — удовлетворенно хохотнул демон, возвращаясь к прежнему обличью. — Вооот… А то полицию — куицию… Начнем сначала. Итак…
— Вы не возражаете, если я… — трясущейся рукой указал Василий Петрович на бутылку.
— Валяй, — разрешил демон.
Василий Петрович схватил бутылку и присосался к ней, словно младенец к материнской груди.
Демон тем временем принялся рассказывать, как господину К-скому удалось такое наглое и возмутительное кидалово. Государственный деятель, подписав контракт, получил удачу в делах, гибель конкурентов, власть и крепкое здоровье. А демоны душу для изощренного истязания.
— Ипотеку ему дали, кредитов кучу, квартирку в доме под снос, бесконечный ремонт, тупую работу, начальника-самодура, жену-стерву, детишек-спиногрызов, — перечислял Бельсефол Азирафаилович. — Короче, ад кромешный. А он и не думает мучиться, представляешь! Вздыхает только, повторяя: «Нас ябуть, а мы крепчаим», да еще других таких же подбадривает. Мол, терпеть надо. Не мы, так дети наши… Тут и зародились у нас сомнения. Подняли контракт, документы, глядим, душонка не его! Инициалы совпадают и год рожденья. А так совсем другая. Вот ведь гад!
— Что ж вы так невнимательно? Важные контракты до подписания проверять следует, — осмелел после пива Василий Петрович.
Он даже почувствовал что-то похожее на гордость за государственного деятеля К-ского. Каков пройдоха! Вот кабы все у руля такими были, давно бы уж страна с колен поднялась.
— Раньше прецедентов не возникало, — раздраженно ответил демон. — Но дело не в этом. По документам все правильно выходит, юристы у этого урода грамотные, послал он нас куда подальше, да еще пригрозил иск подать за моральный ущерб. Поэтому я сюда и пришел. Ты должен подать на него в суд. Выиграешь дело, получишь назад свою душу, мы заберем его, и все довольны.
— Погодите, — волосы на голове Василия Петровича зашевелились от ужасной догадки, — получается, если моя душа там у вас, значит я умер? И К-ский, по идее, тоже должен быть неживым?
— Можно подумать, для того, чтобы вы функционировали, душа нужна, — фыркнул демон. — Многие из вас ее еще в детстве просерают. Не смертельно.
— К-куда просерают? — пискнул Василий Петрович.
— Откуда я знаю? — пожал плечами Бельсефол Азирафаилович. — Мало что ли мест во вселенных?
— А что с моей душой будет? — продолжал допытываться Василий Петрович.
— Без понятия, — равнодушно ответил демон. — Может, костры, сковородки и масло, может, арфа с крыльями. Такие, как ты не наш профиль. Мы, знаешь ли, элитарное подразделение. Ты лучше скажи, когда в суд подавать будешь. Или так и останешься за него отдуваться?
Василий Петрович задумался. Со стороны государственного деятеля К-ского все это, конечно, жуткое свинство, но…
— Не буду я ни в какой суд подавать, — сказал Василий Петрович. — Во-первых, судебные издержки, во-вторых, народ всегда за своих правителей отдувается, а, в-третьих, у меня теперь есть уверенность в стабильной послежизни. Между прочим, она мало чем от моей здешней отличается. Так что, идите-ка вы нах.
— Да я тебя…. — угрожающе сжал кулаки демон.
— Не имеете права, — вздернул подбородок Василий Петрович, — сами сказали, по документам все в порядке.
— Ну, ладно, сука, я тебе там устрою, — прошипел Бельсефол Азирафаилович. — Получишь тещу, развалюху на шести сотках и такую говенную машину, из-под которой вечность не вылезешь!
— Нас ябуть, а мы крепчаим! — гордо выпятил грудь Василий Петрович.
Демон злобно сплюнул под ноги Василию Петровичу, отчего на паркете образовалось похабного вида пятно, и пропал.
Василий Петрович откупорил еще одну бутылку, развалился на диване и включил телевизор. На экране государственный деятель К-ский вдохновенно обещал стабильность и лучшее будущее. Правда, заказанную пиццу Василию Петровичу так и не доставили. Но он не расстроился.
