-Как слепая стала Лина, — жалуется на дочь Мария Казимировна, — не понимает, что яму роет себе собственными руками. Ну нельзя так не дорожить своей семьей. И ладно бы уставала, ночами не высыпалась, днем крутилась, как белка в колесе. И все одна, да одна. Но ведь помогаем же. И мы с мужем, и сватья, и зять Игорь.
Лина и Игорь поженились 3 года тому назад, а сейчас в семье есть полугодовалый маленький сын Ярослав. Ни жилищных проблем, ни материальных, ни межличностных у молодой семьи не было.
Родители с обеих сторон очень даже неплохо живут, не миллионеры, но и квартиру молодым пополам купили, и машина есть, пусть с пробегом, но своя, и ремонт в квартире к рождению малыша сделали.
-Нам бы понять, распознать те первые звоночки, — вспоминает Мария Казимировна, — для детской мебель выбирали, так Лина уперлась, как вол: у моего сына должно быть все самое лучшее и точка.
Тогда мама списала упрямство дочери и запредельную цену за выбранную мебель для детской на бунтующие гормоны, все же беременность — непредсказуема в плане возникающих капризов. Но дальше было только интереснее.
-Сватья, — выговаривала Марии Казимировне мама Игоря, — я и сыну ничего не сказала, и Ангелине ничего не скажу, не надо ее нервировать. Но так, как она относится к мужу — ни в какие ворота не лезет.
Лина не только капризничала, требуя среди ночи то апельсинов, то зефира в шоколаде, она перестала готовить, убирать в квартире, ходить за покупками, поговаривала о том, чтобы уволиться с работы и поберечь драгоценное чадо внутри чрева своего. Дело было на 5-м месяце.
С работой еле уговорили повременить, сначала взяли отпуск за свой счет, потом ушли в очередной, потом в декрет. Но и после того, как Лина села дома, она продолжала жить только ожиданием малыша.
-Игорь после работы готовил, — вспоминает Мария Казимировна, — стирал, убирал. Зять, конечно, очень Линку любит, но поведение дочки стало просто невыносимым.
Ситуация не исправилась и после родов, только хуже стало. Теперь Лина устраивала истерики, что она не отдыхает, не высыпается, устает. Обе бабушки, списывая состояние Лины на послеродовую депрессию, приходили, помогали, гуляли с ребенком, пока Лина это позволяла.
-Я больше не пойду, -сказала мама Игоря, когда малышу было 3 месяца, — я все понимаю, сватья, да и не была Линка такой взгальной, но терпеть ее закидоны и оскорбления — просто сил нет. То я не так ребенка держу, то не так положила, то не на той температуре вещи стирать поставила.
Мария Казимировна пробовала с дочерью поговорить: нельзя так себя вести, да, родился ребенок, миллионы женщин рожают и не по одному, все успевают, мужья у них досмотрены, дома чистота и всех собак на родных не спускают.
-Ну и не ходите, — отрезала дочь, — обойдусь. И не надо меня учить как мне себя вести с мужем и с ребенком, я сама все прекрасно знаю.
-Ярослав спит в другой комнате, — говорит Мария Казимировна, — а Лина в детской. Молодой мужчина чувствует себя абсолютно лишним в этом тандеме мать и дитя: только денег принеси, продукты купи, в квартире убери, поесть сам приготовь и уйди, не мешайся, я устала.
-Недолгой будет их семейная жизнь такими-то темпами, — сокрушается и сватья, — ну да, первое время отцы отходят на второй план, молодые мамы поглощены новой ролью, заботами о малыше, материнством. Но здесь у моего сына не просто второй план, а задворки какие-то. Пока он терпит, но, если что, Линка будет сама и виновата. Ребенка родила и муж на фиг не нужен?
-Пройдет, — надеется Игорь. Но с каждой неделей надежда слабее.
Лина проблему не осознает и не признает, помощь специалистов отвергает и неуклонно ухудшает отношения с супругом. Вот так и получилось, что ребенок вместо того, чтобы крепче соединить двух любящих людей, стал причиной отчуждения. Где выход?
