— Когда ей от меня ничего не нужно было, так эта выскочка об меня ноги вытирала! — рассказывает семидесятилетняя Татьяна Владимировна, — а как беда пришла, так быстро что-то поменяла отношение!..
Единственный сын Татьяны Владимировны и ее мужа Леонида Константиновича, Славик женился рано — не проработав и года после окончания строительного института. Выбор его пал на девушку однокашницу, Алину.
Симпатичная девчонка, но со своими тараканами в голове. Про таких говорят — в голове свой эгоистик живет. Не важно, кто помог, зачем помог, важно только то, чтобы у самой все было хорошо, а уж за чей счет это «хорошо» ей абсолютно по барабану.
Леонид Константинович в то время занимал высокую инженерную должность в строительной фирме, которая занималась строительством магистральных газопроводов в Москве и в регионах.
Про такого, как он, можно было сказать: «порекомендовал такого-то работника, по протекции». Сын же его не отличался особым рвением к учебе и закончил свой ВУЗ абы как, на трояки…
Как Славик сам говорил: «главное что диплом получил, а остальное ерунда». Поэтому по протекции заботливого отца он и был пристроен в эту фирму сначала просто специалистом, а через год, когда женился, отец похлопотал, чтобы перевели на ведущего с поднятием оклада: «Семейный быт потребует больше затрат».
Алина, жена Славика, до свадьбы, как ни странно, вообще целый год не работала — все искала денежную должность, как она выражалась: «Что мне на 20 тысяч идти стажером, когда пять лет мучалась — училась, изучала все эти автокады, сопроматы?!».
К её большому везению, сразу после института она переехала жить к Славику в съемную квартиру — его тогдашняя зарплата специалиста позволяла снимать неплохую однушку, да еще и возле метро.
Когда они поженились, отец Славика серьезно задумался: «А жена твоя, чего не работает?». И по доброй душе посодействовал ее трудоустройству в договорной отдел специалистом — там в основном женщины работали, работа кропотливая и ответственная, но вникнуть можно.
Шло время. Славик с Алиной проработав пару лет после свадьбы решились на ипотеку: «Надоело уже в съеме жить! За последние два года нас уже три раза попросили съехать — хозяевам приспичило…».
Взяли двухкомнатную — первый взнос внесли, остальное помесячно выплачивать — в среднем по 40 тысяч в месяц. Трудовые отношения на работе казались стабильными и даже пятнадцатилетний срок выплаты кредита не возмутил никак их спокойствие.
Тем более мать Славика, Татьяна Владимировна, из своих личных сбережений оплатила почти половину первоначального взноса, да еще и так на руки дала невестке сто тысяч: «На черный день тебе, Алина, мало ли что, чтобы оплату не просрочили».
На что та ухмыльнулась, но все же деньги взяла: «Спасибо конечно тетя Тань, но мы со Славиком работаем — сами знаете… Такие вопросы можем и самостоятельно решать».
— В отпуск едем в Таиланд!, — едва свекровь вышла за дверь, Алина крикнула из прихожей мужу, — деньги твоя мама дала, типа на черный день. Ха-ха-ха… какой может быть еще черный день!? А отдохнуть в хорошем отеле пару неделек, пока ее «черный день» не наступил — это можно…
Муж тогда только развел плечами: «Ну едем, так едем, на работе ведь все нормально, пока зарплата на карточку капает, а эти сто тысяч на путевку пустим».
Съездили, отдохнули — профукали те деньги одним словом на шикарный отель на первой линии и дорогую выпивку в пляжных барах. К сбережениям они никогда не стремились — ни Славик, ни его жена…
В тот же злополучный год на Татьяну Владимировну несчастье обрушилось, да какое! Умер ее единственный за всю жизнь любимый и заботливый муж — Леонид Константинович… Инфаркт — сгорел на работе…
Ответственные у него обязанности были очень, а он после пенсионного возраста уже как 7 лет не уходил, все говорил: «Ну этот год уж точно последний, и ухожу». Вот и ушел ногами вперед с рабочего места…
Хоронили тогда почти всей фирмой — уважаемый был человек. Как тогда плакала у могилы Татьяны Владимировна навзрыд. А сын стоял рядом и не понимал, чего ему больше переживать — что отец умер или, что на работе больше нет его протекции. Алина то, кстати, вообще на похороны не явилась, отговорку придумала, якобы заболела — грипп…
Тут уж после такого события печального и у Татьяны Владимировны здоровье пошатнулось от нервов — сердце тревожит и с желудком проблемы начались — как ни поест чего, так сразу тошнит и рвет: «Уж не рак ли, обследоваться надо». Раньше ее муж все время если приспичит отвозил в поликлинику, а сейчас на кого надеяться?
На сына? Позвонила ему: «Славик, не могу я до поликлиники сама дойти — слабость сильная, боюсь упаду на улице и не поможет никто. Приедь, помоги довести меня — просто пешочком дойдем.». Сын хоть и нехотя, но приехал один раз, помог дойти.
В поликлинике еще прием назначили на следующий месяц. Татьяна Владимировна опять сыну набирает к назначенному сроку, а в этот раз он и говорит: «Не могу, мама, мне в этот день на работе задержаться надо! План горит!».
Разговор по телефону закончил, но связь на мобильнике видимо не прервал и в телефоне Татьяны Владимировны слышно все, что продолжается в квартире сына:
— Чего она, поверила? — спросила Алина.
— Да вроде как… — неуверенно ответил сын, — что-то некрасиво так обманывать, но тащиться туда не хочу, устал и так, лучше дома отлежусь, киношки посмотрю…
— Да чего к ней тащиться, — поддержала Славика жена, — у самой наверно деньги есть, а она тебя тревожит, не понимает, что мы работаем, устаем! Сами о себе заботимся, нам никто не помогает! Дойдет сама до поликлиники, здоровая же на вид вроде…
Татьяна Владимировна со слезами на глазах положила трубку мобильника: «Никто вам не помогает… Кто же вас на эту работу устраивал?.. Забыли видимо…»
Деньги у нее были, но на сберкнижке, а часть из них припасены, как похоронные, и лишний раз она их трогать не хотела, да и не кого ведь просить — не сиделку же нанимать, чтобы в поликлинику сходить. Сама поплелась.
И перед самым входом в поликлинику голова у нее закружилась — не удержала равновесие и упала, да так саданулась левым плечом, что аж рука сгибаться перестала. Хорошо люди выходили — помогли бедной женщине до врача дойти.
Там ей прописали таблеток разных, руку поправили. Оказалось, слава Богу, не рак — а язва, скорее всего на нервной почве… Пролечилась она с полгода, здоровье вроде на улучшение пошло.
А с сыном и невесткой больше не общалась она — они ей так и не звонили, а сама Татьяна Владимировна тогда так обиделась, что и не хотела их «тревожить» лишний раз.
Только вот сами они ее потревожили, ровно через год. На фирме, где они работали, оптимизация пошла, как раз кризис когда грянул. А так как ни Славик, ни Алина в профессиональном плане не представляли собой ценность, то выкинули их в первую очередь.
Замолвить слово то больше некому было. Получили они все пособия, а работу не нашли. Тут и из банка звонить начали: «Когда платить будем?».
Славик нашел какую-то неказистую работенку специалистом по внесению данных в каком то бюро — сидит весь день и информацию вносит весь день в компьютер — глаза портит, а зарплата 28 тысяч. Ну никак ее не хватает.
Поехал он тогда к матери, денег занять. Татьяна Владимировна тогда его выслушала, и говорит: «Пускай жена твоя приедет, я посмотрю.»
Приехала она расфуфыренная, и почти с порога заявила: «Нам бы 100 тысяч, через три месяца отдадим. Славик сказал, чтобы я их у вас взяла». Татьяна Владимировна посмотрела прямо ей в глаза и сказала: «Так вы же вроде сами о себе заботитесь. Вам, насколько я знаю, никто не помогает!».
Невестка не поняла намека, хмыкнула, развернулась и ушла прочь… А ровно через три дня прибежала опять, но уже совсем другая — милая, любезная. Оказалось, что повестка пришла в суд о взыскании просрочки за ипотеку.
Вот и поменяла свое отношение неблагодарная невестка: «Извините Татьяна Владимировна, что не помогали Вам тогда с поликлиникой, и здоровьем Вашим не интересовались. Не правы мы были и я, и ваш сын. Впредь такого не повторится.»
Татьяна Владимировна тогда помогла деньгами — со сберкнижки сняла большую часть от того, что у нее там было. Сын родной все-таки. Алина устроилась делопроизводителем в какую-то контору. Просрочку закрыли.
Живут сейчас скромно — денег особо ни на что не хватает, только кредит платить. Зато к свекрови отношение поменяли — звонят, интересуются как здоровье, приезжают помогать. Вот так жизнь их научила…
