Утреннюю тишину пронзил тревожный, можно сказать сумасшедший, звонок в дверь. Электронные часы показывали пять утра. Пятидесятилетний мужчина, живший на первом этаже пятиэтажного дома, нехотя накинул халат поверх пижамы и подошёл к двери.
— Кто?
— Откройте, полиция!
— Что случилось? – спросил мужчина, открыв дверь.
— В вашем доме произошло убийство, — выпалил сержант, молодой парень, лет двадцати, и тут же задал вопрос, — Вы что-нибудь слышали?
— Нет.
— На лестничной клетке, точней на ступеньках, произошло убийство. Вот, видите кровь?
Мужчина посмотрел в указанное сержантом место и участливо ответил:
— Вижу. А кто пострадавший?
— Мужчина. Вероятно, ваш сосед. А откуда вы узнали, что он пострадавший?
— Вы же сами сказали, что произошло убийство.
— Но я же не говорил, что есть пострадавший.
— Слово «убийство» подразумевает, что кто-то пострадал, — спокойно разъяснил разбуженный звонком сержанту, сомневаясь в его компетентности и здравом уме.
— Умник значит? Пройдемте со мной в отделение. Вы подозреваемый номер раз.
— Один.
— Кто один? Вы тут один подозреваемый, — возмутился сержант, тоном говорившего.
После взял подозреваемого под руку, повел к машине, желтого цвета «бобик», не дав одеться и закрыть дверь. Автомобиль резво добрался до отделения. Человек в пижаме и тапках на босу ногу молчал, недоумевая почему выбор пал именно на него.
Надеялся, что происходящее всего лишь недоразумение и вскоре отпустят, ведь он мирно спал и даже не представлял, что такое могло произойти за дверью. Пытался вспомнить может шум был какой, но тщетно.
В отделении, куда доставили, не было никого, тишина и покой — то ли все отдыхали или же погружены в работу. Мимо свободных камер предварительного заключения оба дошли до кабинета лейтенанта. Вошли. В кабинете сидел полный мужчина, с седеющими рыжими волосами, и перебирал какие-то важные документы.
— Товарищ лейтенант, у нас появился задержанный, — отрапортовал сержант, подталкивая того, кого привел, ближе к столу.
— Кто он? – безразлично, не отрываясь от бумаг, прохрипел лейтенант.
— Вот этот умник, — ехидно сказал сержант, делая акцент на слове «умник».
— Фамилия
— Подозреваемый
— Это я знаю, а фамилия?
— Это фамилия, — нехотя пояснил мужчина в пижаме.
— Фамилия? — поднял глаза лейтенант, который ранее даже не смотрел на задержанного.
— Ага.
— Э, голубчик. Вижу вас сам Бог нам послал, — улыбнулся старший по званию, что было не очень хорошим знаком.
— Я не виновен, — пролепетал подозреваемый.
— Так все подозреваемые говорят – парировал лейтенант, а затем оформил Арсения по статье.
Потом был суд, где Подозреваемому Арсению тоже пришлось несладко, фамилия у него такая. Дали Арсению условно три года, потому что трудно было доказать виновность.
Дело об убийстве закрыли. С тех пор Арсений редко кому открывает дверь, опасаясь, что заберут в полицию, так как фамилия у него соответствующая и сменить её теперь никак нельзя; ещё осуждён был, вероятно за то, что мирно спал и ничего не слышал.
«Или все вокруг сходят с ума, или я такой невезучий», — подумал мужчина, вспоминая, как когда-то фамилия оказалась некстати.
