— Ну, что ты смотришь на меня? Пускай этих!
— Товарищ капитан первого ранга, так ведь это узбеки!
— В первую очередь, лейтенант, это наши матросы!
Помощник командира учебного отряда по спортивной работе, атлетичного сложения старший лейтенант, с тоской повернулся к жидкой шеренге из восьми лыжников, стоявших поодаль справа от него.
Он пытался скрыть их от проверяющего руководства Северодвинской базы своими широкими плечами в сажень, постоянно указывая рукой на парящий паровозик личного состава части, который бодро нёсся на обратном круге со стороны Северной Двины – не вышло. Заметил.
Он скомандовал бойцам надеть лыжи. Лыжи. Узбекам. Те переглядывались, панически пытаясь отыскать прообраз матроса правильно, или вообще хоть как-нибудь надевающего лыжи. Засуетились — среди себя и неведения. Одни!
Со стороны моря, а далее из-под моста через речку Кузнечиху, крепко давил морозом северо-восток. Почти тридцать по Цельсию. Зима. Туман изморозью вышибало из-подо льда.
Объявленная по суровой погоде «форма 6», сделала бойцов похожими на отступающую наполеоновскую армию. Всё, что можно было надеть – надето, завязать – завязано, а опустить – опущено. Лыжи, в руках узбеков, выглядели как награбленное, ну уж точно не как своё.
Капраз глубже натянул папаху так, что из-под неё торчал только красный то ли от холода, то ли с пятницы – нос. Перебирая ногами, он в танце торопил лейтенанта со стартом.
— Давай, пускай уже!
Лейтенант пустил. Узбеки побежали от него. По лыжне, сначала уходящей против ветра и течения замёрзшей Кузнечихи, а потом, обратно – в Двину. Куда-то так далеко для них, что домой, наверное, ближе. Им казалось, что они побежали.
Юфтевые сапоги – это тебе не кирза! Это кожа животных! Ах, как они блестят, если их наморозить в гуталине сначала немножко за дверью, а потом в тепле полирнуть щеткой! Как блестят!
Но едут на лыжах тяжело. Они вообще неподъёмные, особенно в первые полгода службы. И лыжи! Эти две доски с невнятно загнутыми носами. Никогда не видевшие смазки.
Не видевшие ничего, кроме своих замурзанных ремешков-креплений, матросов верхом, и льда Двины под собой. Дрова! Лыжные палки – колы с болтающимися на кожанках бамбуковыми кольцами диаметром в полведра!
Побежали! Им так виделось. Валяясь в жестком, прибитом ветрами снегу, наезжая друг на друга, разбрасывая по сторонам лыжи и палки – они торопились не удаляясь. Возня вдоль искореженной борьбой лыжни медленно катилась под мост на северо-восток.
Капраз начал уставать, и хотеть есть. Стужа, опять же, полезла в пижонские лаковые ботинки выходного дня. На его счастье, принеслись первые из ушедших ранее курсантов. Пять километров, хотя кто их тут на реке мерял. Покрытые инеем шапки, плечи, прихваченные ветром носы с замерзшими сосульками мальчишеских соплей…
— Красавцы – бойцы! Вот! Как фамилия? Старший матрос Пузырев? Вот! Старший матрос — ты боец! Старший лейтенант – поощрите… как тебя?,… ах да, Пузырева!… Чем-нибудь. Подгоняй машину! Иванов!!! Подгоняй машину, сынок скорее, — замахал рукой к берегу, где мощно парила выхлопной трубой чёрная «Волга» — такая тёплая и уютная.
— А этих, — Андрей Фёдорович? – указал лейтенант на переваливающийся всё ещё невдалеке чёрный клубок шинелей.
— Дойдут – доложишь! Поехали, я обедать с тобой буду. Пузырев, ты назначаешься старшим! Финишируют – строем в часть, доложить по команде!
Дверь «Волги» быстро, но с достоинством захлопнулась, сберегая тепло и хозяина в нем. Лейтенанта тоже впустили. Помощники командиров взводов повели в часть матросов — в четыре колонны, и с лыжами через плечо.
Изрядно поощренный Пузырев, дождавшись, когда снежные вихри от уносящейся по Никольскому проспекту машины улеглись, побежал наперерез снимать узбеков с круга. Спасать, то есть.
Якоря ворот «учебки» распахнулись перед «Волгой» без скрипа в петлях и проверки документов. Номера машин с Базы знал каждый. Этот – 0006. Водитель через плац вдоль казармы со всего ходу привычно зарулил к камбузу.
Курящий тут же дежурный офицер в полуприсяде встретил папаху на улице, не ожидая так рано, проводил в кают-компанию, откуда врассыпную поскакали ложкомои и вестовой.
— Еле успели к Вашему приезду, Андрей Федорович! — потная бутылка «Столичной» выкатилась наградными медалями на средину стола. Не раздеваясь, Капраз ввалил сходу «стограм», прихватив замёрзшими пальцами капусты с тмином. В дверях опытно торчал нос вестового, ожидая команды подавать.
— Ну что ты смотришь на меня, сынок? Несите, уже!
— Товарищ капитан первого ранга – у нас плов сегодня, наш — узбекский!
Сквозняком из-за угла под дверь кают-компании потянуло упревшей бараниной, зирой, нутом, чесночком, и чем-то ещё знакомым, но теперь забытым. Вошел узбек, неожиданно высокий и опрятный, весь в ослепительно белом, с сообразным случаю положением спины, и такой же улыбкой.
Перед ним открытое блюдо, источающее невероятную любовь и уважение к гостю. Рука теперь уже снятой папахи, опытно нашла, не глядя, всё, что надо, на столе. «Стограм»!
— В первую очередь, лейтенант, все они — наши с тобой матросы!
Project: Moloko Author: Пузырев Игорь
