Признаюсь, у меня была странная уверенность – если мой муж психолог, да ещё и хороший, то наша семейная жизнь должна быть… Почти идеально, правильной и классной! Мы ведь всё понимаем – как надо поступать, как реагировать и т.д.
Одно я не учла – функция «психолога» у мужа находилась на своем месте, там, где ей и полагается быть, в рабочей «нише», а я, совсем молодая, не учла этого, и слишком увлеклась работой.
Она стала занимать слишком много места. Не учла я и того, что у мужа далеко не на последнем месте стояла и другая функция – «мужчина», который был бабником, и я это знала, но почему-то мне казалось, что ради меня…
В общем, и мне были присущи распространенные женские заблуждения, а почему бы и нет? И у меня нет пятой пяди во лбу.
Потом, когда я поняла, что хватит, что такая семейная жизнь мне не нужна, я стала играть в этакую «железную» леди. Собственно продолжалось это с момента понимания самого факта — до дня официального развода.
Я держала эмоции в себе, ну, насколько получалось. Иногда они вырывались, но так… Хило. Я словно чувствовала ответственность за окружающий мир, и без того переполненный различными негативными энергиями, и решила не добавлять в него своих бед. А то мало ли что!
И вот наступил этот день. Меня постоянно нервировала звонками мама:
— Как ты там? Мы волнуемся! У тебя всё нормально? А ты кушала?
— У меня все хорошо, — отвечала я ей.
Потом я вернулась домой. К тому времени у меня уже был своя квартирка, в которой я толком и не успела пожить. Это было ошибкой. Надо было ехать к маме с папой, и кошке. Но все ошибки нужны для чего-то, а иначе… зачем мы их совершаем?
Вечер прошел относительно нормально, я слушала музыку, смотрела телевизор, и даже пыталась читать. А когда пришла ночь, я приняла душ, и улеглась под одеяло – тут оно и накатило! Всё то, что я так долго держала в себе.
Темнота отлично дополняет ощущение одиночества. Создает качественную иллюзию космической пустоты вокруг. А коль так, то перед кем выпендриваться? То есть строить из себя ту самую «железную» леди? А?
И вот сначала я захлюпала тихонько, но поняла, что только хлюпаньем не отделаюсь. И зарыдала! О! Ууууу! Блаженство рыданий напрочь отключает мозг. Когда ты по-настоящему рыдаешь, то не можешь одновременно думать, рассуждать, и даже жалеть себя. Раньше я этого не замечала, да и не рыдала-то особо…
Через пару минут мне стало страшно, показалось, что я задыхаюсь, а может даже захлебываюсь, ощущения были схожи – и с первым, и со вторым. Ну, или что-то среднее, между ними.
Я вскочила с кровати, и открыла форточку, и даже дверь балкон. Между тем это был конец февраля, а на ТЭЦ и так в этом районе почему-то экономили на тепле – батареи в ту зиму хотелось пожалеть, прижать к себе, то есть подарить им частичку своего тепла.
Я снова упала на кровать, и ко мне вернулась способность мыслить. Помню, что говорила сама себе, и вроде даже вслух:
— Вот, вот так тебе и надо. Это ведь легко сидеть, в кресле, делать умный вид, и учить уму-разуму женщин, которые может и не один раз прошли через то, через что ты сейчас проходишь. Хотела быть психологом? Получай! Испытай на собственной шкуре. А как иначе? Такой полезный опыт ни одном семинаре не получишь!
Самое интересное, что муж казался уже очень далеким человеком, словно я его уже год не видела. Он словно перестал для меня существовать. Я задумалась и об этом, но тут же вспомнила одного преподавателя, который монотонно говорил:
— Полное, вынужденное расставание с супругом или супругой… в психологии приравнивается к смерти, по ощущениям и переживания.
— Приравнивается и приравнивается, — прошептала я себе, я стала утирать слезы. – Не велика потеря…
И тут я почувствовал, как очень сильно хочу есть, потому что маме я врала, что сыта, а ведь с утра только кофе выпила. Я накинула, словно пончо, покрывало, и пошла на маленькую кухню, и, открывая холодильник, произнесла:
— Вот возьму и напьюсь сейчас… — Заглянула внутрь. — …Молока.
Кроме него, других напитков не оказалось, и хорошо. Я налила в большую кружку молоко, отломила себе полбатона, и взяла банку с любимым вишневым вареньем. А потом сидела и ела. И пила, забыв, что молоко на мой астеничный организм действует, как прогулка голышом по морозу.
Очень скоро меня зазнобило, и я пошла обратно, в постель. В комнате – дубак. И тут мне снова стало себя очень жалко. Я даже снова начала хлюпать, но уже как-то умышленно, а настоящие рыданья на такую фальшивку никогда не ведутся. Тогда я сказала:
— Вот возьму, и замерзну. Заболею. Получу какое-нибудь воспаление легких, а все меня сразу жалеть будут.
Я скинула плед, и, почти в чем мать родила, легла поверх одеяла. Из окна дул ветер, а я лежала и лежала. Потом я анализировала этот дурацкий поступок, и я поняла, почему я так поступила.
По сути, я придумала для себя необходимую на тот момент «технику». Подсознательно, мне и волю хотелось проверить свою, по-настоящему, да и перекрыть физическим дискомфортом душевный раздрай. Не помню, сколько я так лежала, но замерзла не на шутку. А потом встала, закрыла балкон и форточку, и пошла в ванную, набрала воды, и…
Как классно! Как хорошо жить! Невероятное наслаждение!
После ванной я вышла, взяла наушники с плейером, закуталась в одеяло, с головой, и не помню, что я тогда слушала… Но мне, сначала замерзшей, а потом согревшийся было действительно очень хорошо.
На следующий день я посчитала деньги, позвонила нескольким клиентам, отменила встречи, и сказала им, что у меня сейчас срочные курсы повышения квалификации. Наверное, я не сильно и соврала. А потом?
Взяла билет на самолет, до Симферополя, откуда на троллейбусе поехала в Ялту. Когда я вышла из него, на горочке, возле автовокзала, на душе у меня было уже спокойно и легко. Ялта встретила весенней и ласковой погодой…
