— …Две недели с мужем жили на даче, — рассказывает пенсионерка Галина Ивановна. — В квартире сын с невесткой оставались. Они в своей двушке ремонт наконец-то начали, ну и переехали к нам на время… Вернулись мы с дачи в пятницу, захожу на кухню, чувствую — что-то не то. Пусто как-то. А невестка улыбается, вся сияет, как медный грош. Мол, ничего не замечаете, Галина Ивановна? Расхламила я вашу квартиру, выкинула наконец все старье! Теперь здесь жить и дышать можно, говорит!..
…На помойку без ведома хозяйки ушли щербатые кружки и тарелки, старые кастрюли без ручек и с трещинами на эмали, баночки с крышками и без, пакетики, мешочки с травами, люстра с треснувшим плафоном, прихватка-рукавица с ранами от ожогов, просроченные лекарства и приправы, подшивки журналов «Здоровье» и «Работница» за лохматый год, стиральная доска, деревянные щипцы для белья и облупленный чайник со свистком, которым давно уже никто не пользовался…
И это еще не все! Схватившись за сердце, Галина Ивановна кинулась в комнаты.
— …Я сорок пакетов старья вынесла на помойку! — гордо заглянула в глаза Галине Ивановне прибежавшая следом невестка. — Сорок! Неделю не разгибалась! Все вам перемыла, почистила. Люстры, окна, батареи вымыла, шторы постирала, все на шкафах протерла. Там рулоны обоев, журналы, мешки с тряпками, флаконы от духов, коробочки какие-то — это я все выбросила, кому они нужны, правда же? А пылищи от них!
— Ты и на антресоли залезла? — убито уточнила свекровь.
— Ага! — охотно отрапортовала та. — Представляете, старые федины игрушки нашлись еще! Федька в них вцепился, как маленький, тридцать шесть лет мужику. Говорит, не выбрасывай, это мои машинки. Я говорю — Федя, ты играть в них, что ли, будешь?.. Лыжи детские, с резинками еще! Ботинки старые, даже не знаю, чьи, туфли стоптанные, валенки, кеды какие-то, еще с советских времен. Мячики, скакалки, тетради, дневники школьные!.. Для кого вы это все хранили, Галина Ивановна?
…Невестке Валентине тридцать лет, и отношения у них с Галиной Ивановной вполне родственные. Ну, по крайней мере, были до сих пор.
— Никак не могу успокоиться, давление поднялось! — вздыхает Галина Ивановна. — Муж говорит, да перестань, смотри на все философски. Может и правильно, что повыбрасывала девчонка старье, а то ходим по квартире боком, сквозь хлам протискиваемся. Не знаю… Для нее старье, а для меня дорогие вещи! Эти кружки мы с мамой еще перед моей свадьбой покупали, например! Да, они старые, но я их люблю…
***
— Да потому что по-другому невозможно уже было! — возмущается Валентина, невестка Галины Ивановны. — Я много раз предлагала — давайте уберемся, давайте выбросим хлам. Он мешает! Рассохшиеся табуретки, протертые до дыр полотенца, щербатая посуда — это фу! Некрасиво! Мы ей новые чашки дарили недавно, пусть достает и пользуется… А лекарства просроченные и приправы — так это и вообще опасно… Я там в аптечке аспирин нашла 1989 года выпуска! Кошмар…
Выбросить все это Галина Ивановна соглашалась, кивала головой — да, мол, надо как-нибудь заняться, перебрать аптечку. Но до дела за несколько лет так и не дошло, хотя несколько раз даже приступали к уборке.
— Начинаем с ней разбирать, я складываю в пакет, а она достает и на место! Я давно уже поняла, что с ней каши не сваришь. В этот раз очень удачно получилось. Отправили ее на дачу все вдвоем с мужем вычистили. Чего только не нашли!..
