Алевтина с детства была непутевой. Мать, которую растила ее одна, не слушалась совершенно. С мальчишками с ранья гуляла.
В деревне, конечно, на нее все косо смотрели. а матери порою стыдно было нос из дома показать. Но работать приходилось на людях, от этого никуда не денешься.
И словами пыталась мать воздействовать на свою непутевую дочь и порола, но ничего не помогало. Потом и вовсе уехала Алевтина из дома в город. Учиться вроде как.
Поступила в педучилище. Стала с мальчиком встречаться. Да вот беда, мальчик с бандитскими замашками оказался. Из-за того, что Алька с ним гуляла и режим общежития не соблюдала, ее оттуда выперли. А потом и из училища.
Вернулась дочь к матери, да не одна, как оказалось. Беременная была, четыре месяца как. Но ребенка, к удивлению матери, оставлять она не собиралась. Сказала, что в роддоме оставит.
Мать, конечно, против была, но кто ее спрашивал. Родила Алька дочку, закорючку в листе отказа поставила и опять гулять. А мать ее все пыталась узнать, в какой детский дом отдали внучку. Но никто ей не сказал…
Гуляла Алька, гуляла, жизнь свою молодую прожигала. Пока не наткнулась на мужика одного, который ее в один из дней беспробудного пьянства под машину толкнул. Алька выжила, но инвалидом осталась. и куда ж ей было деваться, как не к маме родной.
И зажили они вместе — две обиженные судьбой женщины. Одна — потому что дочь непутевую воспитала, а вторая потому, что сама непутевая была.
Лет двадцать уже прошло с тех пор, как Алька калекой стала. С матерью своей она уже давно помирилась, да и чего им теперь было делить.
Как-то раз, когда обе женщины сидели на завалинке и грелись в лучах весеннего солнышка, к калитке подошла девушка и принялась звать хозяев. Алькина мать подошла к гостье и спросила, чего той надо.
“Вы — Галина Петровна Шувалова?” — задала вопрос девушка. “Да”, — ответила мать Альки. “А я — Кристина, ваша внучка”, — сказала вдруг гостья. Галина Петровна от неожиданности чуть села на землю. Кристина вовремя подхватила старушку.
Усадив ее на завалинку рядом с Алькой, Кристина начала рассказывать:
“Я всю жизнь мечтала увидеть свою маму, понять, почему она тогда меня оставила. Когда мне исполнилось пятнадцать, наша нянечка, Евдокия Ивановна, передала мне записку с именем и адресом.
Ее ей когда-то дала моя бабушка. Она очень хотела тогда меня забрать, но ей не дали. И вот я здесь. Вы не бойтесь, я вам обузой не стану, я посмотрю на вас и уеду. Я в институт поступила, мне общежитие дали”.
Сидящая рядом Алька вдруг попыталась дотянуться до Кристины, но непослушные ноги не дали ей этого сделать и она головой уткнулась в колени дочери.
Та не оттолкнула мать, а напротив, начала гладить ее по голове. Потом эти три поколения женщин, недолюбленные и недоласканные, сидели вместе на одной кухне и обнимались.
Алька просила простить ее за непутевость, которой посвятила большую половину жизни. Бабушка — за то, что не уговорила тогда дочь не совершать роковую ошибку.
А Кристине и не нужно было прощать своих родных — она никогда и не держала на низ зла. Она была просто рада тому, что наконец-то познакомилась со своей непутевой матерью. Что она и бабушка до сих пор живы. А что будет дальше, одному Богу ведомо…
