Свидание проваливалось с самого начала.
Во-первых, Катя опаздывала. Потому что первым делом надела любимое серое платье, удачно скрывающее попу почти пятидесятого размера, и любимые же кроссовки Easy Tone, обещающие незаметно эту самую попу накачать.
Но зеркало упорно говорило, что всё не торт. Раньше Катя как-то этого нахала не слушала, а в тот день ей пришлось переодеваться.
Во-вторых, когда Катя, матеря весь общественный неспешный транспорт разом, всё же прибежала вовремя, её поджидала птица обломинго.
Ибо мужчина опаздывал тоже. И следующие пятнадцать минут Катя с трясущимися конечностями медленно умирала от удушающего волнения.
В-третьих, это было не свидание. (Тадададам)
А собеседование. Но приятно было вообразить, что Катя не просто так рассказывает, какая она интересная, умная, многообещающая.
Что она не ради красного словца добавляет про коммуникабельность, ответственность и стрессоустойчивость. И что, да-да, ей легко даётся обучение всему новому.
В-четвертых, через пару месяцев, когда ничто не предвещало беды, на новой работе появился раздражающий тип.
Ну такой, знаете, упертый, всё всегда комментирующий, по всему имеющий своё мнение.
Катя с ним месяц упорно не здоровалась. В конце концов всех в детстве учат с незнакомыми не разговаривать.
А этот ещё и бородатый был. У Кати папа всё детство, юность и вообще был идеально выбрит и ровно подстрижен. Чем воспитал в Катиной душе стойкое недоверие к бородачам.
Правда через полтора года Кате пришлось поменять своё мнение.
Потому что у них с бородачом родился сын.
Хорошо хоть он был лысый и гладенький.
Как и полагается всем мужчинам, заслуживающим доверия с первого взгляда.
