Муж: «Город — гнездо разврата, будем жить в деревне и рожать каждый год»

397

Муж: «Город — гнездо разврата, будем жить в деревне и рожать каждый год»

-У Тамары дочка-то развелась, слышали? — шепчутся соседки, — Не стала жить с мужем. Совсем девка с жиру сбесилась: мужик же хороший, непьющий, состоятельный. Все у нее было, Томка сама хвасталась, что, как сыр в масле катаются: и обновки, и бытовая техника, и дом полная чаша. А вот поди ты -вернулась с дочкой к матери. Ну ничего, на такого мужика сразу охоту объявят. А вот Светка с ребенком и без приданого, даром не нужна никому…

Тамара, как и ее дочь, 30-летняя Светлана об эих разговорах знают. Только на каждый роток не накинешь платок.

Как и в чужую шкуру не влезешь.

-Я замуж вышла девочкой совсем, — рассказывает Света, — мне было только 19 лет, а Вадим был такой представительный, серьезный Мне показалось ответственный и надежный. Я же без отца выросла…

Вадим был старше Светы на 10 лет. У него уже была сложившаяся система ценностей. Отец-бизнесмен оставил Вадиму хорошее наследство, деньги были надежно вложены, недвижимость ликвидная прикуплена, имелась и хорошо налаженная фирма.

-Он красиво ухаживал, после свадьбы решил практически все материальные проблемы не только мамы, но и моих двоюродных братьев, устроив их на работу. Да и сначала мы жили очень хорошо, я через год родила Катюшку, занималась бытом.

Квартира в центре столицы, своя машина, не было необходимости думать о том, на что купить продукты и вещи. Света помогала деньгами матери.

-А на третьем году брака зятек, как свихнулся, — продолжает разговор уже мама Светланы, — заявил, что город не место, где должна расти его дочь и другие дети. Надо, дескать, уезжать в провинцию, жить на природе. И настоял на своем, хотя Свете и не хотелось.

Читать так же:  Ушёл муж легко, а вот вернуться оказалось дорого

Девушке пришлось из академического отпуска перевестись на заочное отделение, благо, что оставалась всего одна сессия и диплом она все же получила.

Они уехали в глухую Ярославскую деревню, где Вадим начал налаживать натуральное хозяйство: прикупил земли, поставил деревянный просторный дом, завел кур, свиней, корову.

-Я никогда в деревне даже и в гостях не была, а тут — целая ферма, — Света не может сдержать слез, — нет, он не заставлял меня доить коров, ухаживать за свиньями: для этого он нанял работников. Но я должна была сама печь хлеб, готовить для семьи и работников, обихаживать огород. Кроме соли муж теперь ничего не разрешал покупать в магазине.

Все было свое: вместо сахара мед, вместо колбасы — мясо. Может это и не плохо, но Света начала бояться заскоков мужа.

Вскоре Вадим объявил, что замужняя женщина должна одеваться не в джинсы, а в платья и носить платок. Деньги у них по-прежнему были, но маме высылать муж больше не разрешил, предложив теще переехать к ним: по хозяйству помощь, да и вне развратного города.

-Конечно я отказалась, — говорит Тамара, — я искусствовед, что мне в деревне делать? Там даже клуба нет, да и дурью маяться по щелчку зятя я не собиралась.

Потом Вадим выбросил из дома телевизоры, компьютер, телефон был теперь один и только у него. Вместо гаджетов он принес в дом иконы.

Дочку тоже обрядил в платье до пола и косынку, над девочкой смеялись одноклассники даже в этой богом забытой глуши.

-Я всегда мечтал о патриархальной семье, чтобы на земле, чтобы все вместе, — разглагольствовал муж, и неизменно обращал внимание жены, что она должна быть готова к тому, что дети у них будут рождаться ежегодно.

Читать так же:  Диана и материнский семейный капитал

Света с ужасом думала о том, что придется снова рожать, да еще и не один раз, ведь первые роды были очень тяжелыми. Она забеременела раз, другой, третий…

-8 выкидышей за 4 года. Врачи в районной больнице пытались мужу сказать, что я не смогу выносить ребенка, что беременеть снова мне уже просто опасно, организм истощен. Но Вадим был непреклонен: работать надо, кушать все натуральное, и в церковь молиться ходить, тогда Господь и даст долгожданного малыша.

После очередного выкидыша, выйдя из больницы, Света, больше похожая уже на свою собственную тень, позвонила матери, взяв телефон у одного из работников, умоляя ее найти машину и приехать за ней и дочерью.

-Я к племянникам своим обратилась, — так они отказали, испугались, что работы лишатся, ведь продолжали трудиться на фирме Вадима, — говорит Тамара, — а муж подруги согласился.

Уход от мужа больше походил на побег. Даже вещей, что носила Света в деревне, с собой не взяли, только документы и вещи дочки. Уехали тайно, в ночь, когда Вадим уже заснул.

-Муж сначала сильно докучал, приезжал, звонил. Нет, он не угрожал, он пытался «наставить» меня на путь истинный. Говорил, что пропадем с дочкой в городе, что денег он не даст, что я выращу дочь в гнезде разврата и она будет потеряна для вечной жизни.

Света считала, что Вадим просто свихнулся. Через полгода их развели. Света устроилась на работу, дочка пошла в нормальную школу, ходит в кружки и бассейн,общается со сверстниками и играет в компьютере. Об отце, об их деревенской жизни она тоже вспоминает без удовольствия.

-Да пусть языками чешут, — Тамара машет рукой на соседок, что теперь ежевечерне у подъезда перемывают им кости, — у Марьи Петровны внучка на выданьи, я ей адрес и телефон зятя бывшего предложила. Но что-то отказалась она свою Настю в деревню отправлять. Да и Настя в год по ребенку рожать, желанием не горит!

Читать так же:  «Правнуку надо бы квартирку уступить. Или твой потомок должен на свет на съёмной квартире появиться?»

Света замуж больше не собирается, говорит, что наелась она замужней жизнью, лучше уж одна, как мама, чем с таким надежным и хозяйственным.